Из коридора доносятся голоса переругивающихся уборщиц.

Время 8 часов 10 минут.

  

Вчера в Варшаве открылось совещание стран демократического блока с вопросами об обеспечении безопасности и создания единого командования.

Два мира на земле, два полюса, два блока. Сдвинься полюса навстречу друг другу и возникнет вольтова дуга: война, народное бедствие.

  

Выпускается невиданно большой заём. Страшно. Я подписался на 2500 рублей, а в прошлом году - на 1180 рублей. Как-то будут подписываться на заём рабочие? ИТРовцев можно убедить, припугнув в крайнем случае. А с рабочими что будет?

У магазинов очереди, люди одеты, как в первые послевоенные годы. Женщины в фуфайках, в чёсанках и с непременной сумкой-кошёлкой.

  

Иногда думаю: кому нужны мои сомнения и печали? Ну, запиши ты их в эту дерматиновую общую тетрадь… и сиди себе в однооконной комнате техотдела, гляди на шкафы с входящими и исходящими, с картотекой ТЕКСО времён начала Отечественной войны. Место твоё - три квадратных метра, стол твой из-за тесноты сдвинут с другим.

А место твоё в жизни - сколько метров оно занимает? Ничтожно мало. Нет у меня места. В партию не вступаю, не примут. Да и не хочется вступать, имея в наличии только себя, свою персону. Дела нужны, книга. А написать книгу - одни мечты, никому не нужные ночные бдения да стопки исчёрканной бумаги.

И всё же буду писать. Буду писать, хоть и без всякой надежды выпустить в печать.

Я раньше как-то не обращал внимания на этих людей. Возможно, они были и до войны, хотя кажется мне, что определённо проявились они в войну, да и сейчас видны.

Они легко принимают приглашение прийти к вам в гости, на обед. На пирушку, к себе же приглашают с оговорками, что угощать нечем.

Они живут на халяву. Рассаду для огорода им привозят из Быньговского совхоза; вёдра, утварь - из цехов завода; квартирные удобства обеспечивает им коммунальный отдел.

Что сделало их такими?

Рассуждаю так: если это бывший военный, то лёгкость добычи, военных трофеев; если тыловик - то обладание всяческими ордерами и талонами - жизненными соками тружеников тыла.

Первые гребли машинами, посылали десятки посылок, но часто они не были хозяевами положения и не желали ими быть. А вот вторые - безраздельные и полные хозяева тыла: за талоны, за продукты, за промтовары, за американские консервы они становились хозяевами душ и тел своих подчинённых.

Прошли времена трофеев, но идеология трофеемании осталась.