Весна. И чёрт его знает, отчего так пасмурно на душе! Книга подвигается очень туго. Застрял на 2-й главе, в шестой или седьмой раз переделываю и переписываю её.

По радио передают приказ маршала Жукова, поздравляющего советский народ с Днём Победы.

  

Лихорадочно вооружается Западная Германия. Запуганная заокеанскими атомными дельцами, капитулировала Франция. Как паук, расставив щупальца, сидит на островах Англия. Идёт возня у наших южных границ. Подозрительное затишье в Иране. Встреча в Белграде министров Турции, Греции и Югославии. Вызывающий тон Турции.

Дело идёт к войне. В магазинах пусто, даже конфет - и тех нет. Это ли не доказательство?

И такое положение повсюду.

Бесконечный дождь, мелкий и нудный, за сутки промочил деревянные дома насквозь: от крыш до подоконников. На асфальтовых тротуарах лужи, кюветы доверху полны водой. Небо тоскливое, оловянное.

А перед глазами пишущего эти строки одна и та же картина: вид из окна техотдела на двор Заводоуправления, на дома по ту сторону улицы, на дом Мусихина, на его крыльцо. Видны также деревянный сруб и помойная яма.

Вокруг здания Заводоуправления рассыпан котельный шлак от работающего отопительного котла. На фоне потемневших палисадников и деревянных сараев выделяется белая пирамидка трансформаторной подстанции. На жёлтой её двери прикреплена трёхцветная пластинка с номером, черепом с костями и словесным предупреждением: "Не трогать - смерть!" Левее киоска виднеется крыша сарая и забор с огородом, примыкающие к крыльцу квартиры Мусихина.

Дом, где живёт Степан Мусихин, ныне старший механик металлургического цеха, небольшой, деревянный, как и все вокруг: желтеет решётка веранды, и ярким пятном бросается в глаза свежевыкрашенное высокое крыльцо. От крыльца идёт к улице проход, огороженный тыном - "Данцигский коридор".

Мне отчётливо видно, как утром, не спеша, уходит Мусихин на работу и как к обеду возвращается он домой.

Вот его маленькая, худенькая фигурка в длинном тёмно-коричневом демисезонном пальто показалась на дорожке от ямы к огороду: кепка-блин на голове: одна рука в кармане пальто, второй он размахивает. Мусихин идёт-идёт да и оглянется. Это у него привычка такая. Вот подошёл он к дому, огляделся по сторонам, на грядки с луком в огороде. Вытирает ноги перед крыльцом, а голова приподнята, смотрит на дверь, на окно веранды. Словно входит он в дом, где его ожидает засада.

Рассказывали, что Степан Мусихин - до войны третий секретарь горкома партии здесь, в Кировграде, был начальником шифровального отдела штаба армии. Попал в плен и провёл три года в плену у немцев.