|
|
| СЕРГЕЙ БАСОВ |
ЗАПИСКИ. КАЧКАНАР |
-172- |
|
|
|
Речь, конечно, шла, как я не сразу догадался, о причине, которую можно было выставить, как уважительную причину увольнения Тихомирова по собственному желанию.
- Не Аржанникову ли увольняете? - спросил я, не понимая, что "она" - вовсе не женщина, а причина.
- Аржанникову? - засмеялся Тихомиров. - Она у нас, наоборот, растёт.
Аржанникова - инженер ПТО, одна из многих тайных пассий Холявки.
- В какую сторону растёт? В окружности?
- Вверх!
- Вон как…
- Заявление подал Борис Михайлович, - сказал Козлов. - Заявление об увольнении.
- Так вы подпишите, понимаете, - проговорил Тихомиров.
- Что? И со штампом общего отдела? - вгляделся я в четвертушку бумаги на столе.
- Да, через секретаря, - сказал Козлов, и на лице его бродило едва прощупываемое чувство удовлетворённости. Тихомирова называли одним из кандидатов на пост главного инженера после Булатова.
- Подпишите, Евгений Андреевич, понимаете, - густил, нисколько не волнуясь, Тихомиров.
- Вот приедет Холявко, он заберёт заявление обратно, - говорю я, и, наверное, на моём лице тоже бродит этакая подлая улыбочка.
Тихомиров мне тоже не нравится. Уж очень смело идёт он по головам к высшим постам. Хотя, возможно, он достоин тех мест, к которым идёт без колебания. Да, многими данными награждён товарищ Тихомиров, многими. Интересный человечище!
- Кто заберёт? Холявко? - не понимает Козлов.
- Почему Холявко? Сам Борис Михайлович и заберёт, - поясняю я.
- Не подпишете сейчас, понимаете, всё равно я имею право через 12 дней не выйти на работу. 28-го на работу не выхожу.
- Как это, не выходишь? - туповато спрашивает Козлов.
- По закону, понимаете.
- Есть примечание к этому закону, - говорит Козлов. - На главных инженеров 12 дней не распространяются.
Козлова зачем-то вызвали в приёмную, он вышел. Я прямо сказал Тихомирову:
- Какие там причины? Никаких у тебя причин, кроме одной: обижен, что не наградили. Так ведь?
- Не только в этом дело. Другие причины есть. Чуть что, какая травма, сейчас же: "Давайте ставить вопрос о снятии Тихомирова с работы". Но, конечно, и обидно. Шесть лет проработал здесь. Другим дают, а мне нет.
В четыре часа пошёл пешком на аглофабрику.
Мела метель, ветер перевевал мелкую снежную пыль на фундаментах корпуса шихтовых бункеров - в свете прожекторов хорошо мне это было видно.
Стояли краны с опущенными стрелами: опасно, ветер может опрокинуть.
 |
172 |
 |
