- А постановление надо в корне переработать, - сказал Кандель.

- Я и говорю, мы подработаем ещё раз постановление в свете тех предложений, какие здесь высказывались, - подытожил заседание Федя.

- Евгений Андреевич! - запыхавшись, вбежал в кабинет к Козлову Юра Щипанковсий. - Только что звонил Павел Иванович. Искал Карлюкова - не нашёл. Рад, прямо, не знаю как! Год принудработ! - смуглое маленькое личико Щипанковского лоснилось от радости.

Приятная улыбка. Нержавеющая фикса во рту. Следы шрамов на щеке и на лбу. Всё говорило о его адвокатской деятельности весной этого года на процесс "дорогого Павла Ивановича".

- А что значит "год принудработ"? - переспросил Козлов. Как всегда, нельзя было понять: не то он рад, не то недоволен сообщением своего пома по технике безопасности.

- Будет работать по месту работы. С него будут вычитать из зарплаты сколько положено. Рад! Кричит в трубку!

- Где работать? - нехотя оторвался от бумаг Козлов.

- Да. Это событие, - сказал я. - Значит, помогло?

- Что?

- Ну, ходатайство собрания.

- А как же! Оно и решило! Где работать? У нас, в тресте, работать. Где же ещё? - Щипанковский ходил по кабинету в волнении. - Ну, мы и поработали над этим ходатайством. Сколько раз переписывали! Сначала думали написать, что суд решил неправильно. Потом это вычеркнули. Зачем дразнить прокуратуру и следствие? Они и так остались с носом.

- А остальным? - спросил я, имея в виду остальных осуждённых.

- Остальным? Вагановой снизили на год. Остальным - по-прежнему, приговор остался в силе.

  

Павлу Ивановичу "помогло". Помогла наша беспринципность. Это мы обманули Верховный Суд Российской Федерации, проголосовав за ходатайство. Суд положился на нас, знающих Павла Ивановича. Раз мы ходатайствуем, значит, достоин снисхождения.

Вот она какая штука - беспринципность.

Не убрал ведь Гробовец колонны с ряда "Р" корпуса агломерации. Не убрал. Говорит: то ветер был, то энергию отключали. Поди, разберись!

Снова темой всех разговоров последних дней были "знаки", сиречь, ордена. Селянин созвал как-то партком - Карлюков не присутствовал, он уехал в Москву - и началась перетасовка. Кому какой орден дать? Я не стал дожидаться, когда будут разбирать ИТРовцев треста. Мне ясно, что ордена распределены заранее, и сейчас Селянин, ставший послушным орудием управляющего, проштемпелюет все его желания.