Федя повернул голову к Логинову, сидевшему неподалёку от окна. Логинов утвердительно кивнул головой и добавил:

- Я объясню.

- Понимаете, технической документации нет, - продолжал Тихомиров. - Арматуры тоже нет. Мы не знаем, как дальше работать, понимаете, какие сроки называть. Сроки зависят, понимаете, от того, как нас обеспечат.

  

Выступали субподрядчики.

- "В первом полугодии", сказал здесь Семён Леонтьевич. А пускай он скажет, когда нам, Востокметаллургмонтажу, выдадут металл, - говорил Макаров. - 1080 тонн.

- Заказано, заказано, - с места попытался остановить его Кандель.

- А что про нестандартное оборудование скажешь? Нам, кроме него, надо выдать металла больше тысячи тонн. А мы на сегодня получили только 1 процент от общего. Вот я был на Липецкой аглофабрике…

- Её сколько лет строят? - спросил кто-то из строителей.

- Строят с 1961 года, - ответил Селянин. - Два года. У их парторганизации было много неприятностей со сроками. Несколько сроков сорвали. Давали последнее обещание - к 1-му мая. Сорвали. Теперь вот обещают к концу года.

- Я и хочу сказать, - дождался Макаров своей очереди, - что нам, чтобы переработать тысячу тонн металла, требуется полгода. Там, в Липецке, с января текущего года начали монтировать оборудование. Сейчас довели численность до 600 человек. Год монтируют. Агломашина примерно такая, как у нас. Её только в декабре начали монтировать. И не знаю, закончат ли к новому году. Вот я и говорю: ГОК должен выдать весь металл немедленно.

- В январе весь получишь, - сказал Кандель.

- У нас все фронта есть, - встал и заговорил Солдатов, ни на кого не глядя. - Металлоконструкциями тоже обеспечены. Из 15-ти тысяч тонн на конец месяца будет смонтировано 3-3,5 тысячи тонн. За 9 месяцев мы сделаем.

- Я предлагаю, - вступил Аржанов, - если за 6 месяцев закончить стройку, то надо назначать Начальником Комплекса Семёна Леонтьевича, а Сергея Ивановича - заместителем.

  

Развёл никчемушную речь Дидиченко. Он теперь в новом качестве: прораб и секретарь партбюро СУ-7. Рассказывал, какую партийную работу провело бюро, чтобы обеспечить срок окончания возведения корпусов фабрики. В кабинете началось шевеление.

Дидиченко говорил, знакомя всех с никому не нужными данными. Лицо его, полное, курносое, щекастое - женское лицо, по капризу судьбы доставшееся мужчине - при этом было все обращено на себя, он наслаждался своим голосом, несколько бархатистым, с претензией на доверительность. После каждой фразы его рот закрывался, и в уголках рта, под щёчками, появлялось смакующее выражение. Говоря, он как бы обсасывал слова, пробуя их на вкус.

В его рыжем неглаженом костюме, в глянце засиженных брюк, в войлочных ботинках, скособоченных и расползающихся, кричала неустроенность, которая сопутствует по жизни людям дважды женатым, имеющим на попечении три категории детей: от прежней жены, взятых вместе с новой женой и совместных детей от второго брака. В таких людях, как Дидиченко, глупых, как пробка, и старающихся показать, что они умнее, нет ни политической, ни отцовской убеждённости. Они не умеют ни любить как следует, ни ненавидеть свою жену. Все они - преснота кастрированная.