По свету в окнах управления определяю, кто уже пришёл.

Окна трестовской части дома черны. Светится только окно приёмной управляющего, да постоянно горит свет у телефонисток ручной телефонной станции.

Средняя треть дома - партийно-комсомольская - после сдачи комбината зажигается позже всех.

Зато в правой трети - гоковской - свет на всех трёх этажах. Светятся четыре окна директорского кабинета: Кандель позже всех уходит с работы и раньше всех приходит. Нечеловеческая выносливость и трудоспособность у Ефима Александровича. Окна главного механика комбината тоже светятся. Вечный свет в бухгалтерии. И что там считают гоковские бухгалтеры? Всего три месяца работает комбинат. Что там ещё считать?

  

Сегодня у меня намечено поехать в Туру, на колбасный завод. Хочу забрать с собой уксовцев ГОКа, субподрядчиков. Городской партийно-государственный комитет принял строгое постановление: пустить цех к 1-му мая.

  

Шофер автобусика Виктор Озорнин несколько раз заглядывал в дверь, молчаливо спрашивая: "Когда же поедем?" Намечали в 10 часов. Сейчас уже четверть одиннадцатого, а все так и не пришли. Не было Степанова, главного инженера СУ-2.

Вошёл Вальков в овчинном полушубке и меховых остроносых ботинках, на шее - красный шарф.

  

Интересный у него способ вести беседу: скажет и… остановится, потом повторит и… снова скажет. Что это за манера вести разговор, катить мысль с повторами, как колесо? И ведь не одному Валькову свойственен этот стиль разговора, Юрочка Булатов был непревзойдённым мастером такой вот речи: околокрутящейся, вертящейся. Что это: неуверенность или осторожность? Скорее последнее. Речь эта напоминает мне сильного зверя, сторожко идущего по лесной чаще. Мягко, чуть слышно, опускается на землю согнутая лапа, горят глаза. Остановился. Поднял другую лапу, замер.

И по жизни вальковы и булатовы ступают подобно осторожному зверю. Эти уж не промахнутся, не упустят момент выдвинуться. Не забудут клюнуть ближнего, оплевать и обос… ть нижнего.

  

- Где же Степанов? - спрашиваю я у Валькова.

- Я думаю, надо перенести поездку, - предлагает Вальков. - Стоит ли сейчас ехать? В два приедешь, а в четыре надо собираться на городской профактив. Ты ведь, наверное, тоже едешь?

- Не знаю.

- Ну как? Как член объединённого постройкома должен ехать. Не получил пропуск? А мы уже получили. Вот что я хотел сказать: может, поедем часа в два, да перед активом зайдём на колбасный. Я, видишь, не могу сейчас поехать. У меня ещё… - и он начал что-то говорить про какие-то дела.