Кроме того, причиной малоречивости является ещё и то, что Иван частенько с похмелья и боится, что будут от него нехороший душок, если начнёт говорить. И ещё Иван пока "плюхается" в своём кресле начальника ПТО, мало что у него получается. При нём, кажется, ПТО готово окончательно утратить все руководящие позиции в тресте. Ничегошеньки Иван не смыслит в работе треста. Вот и молчит.

Рядом с Малковым сидит Зобнин, начальник техотдела треста, очень похожий на Пушкина, только у него не бакенбарды, а этакие полубачки. А так: смуглый и волосы черные и неистово кучерявые, нос и разрез глаз - всё пушкинское. Если бы только был пламенный взгляд, истинный бы был Пушкин. Но взгляд виноватый, моргает по-телячьи. Да ещё как моргает! У него веки - сами по себе, глаза - сами по себе. Веки прикрываются, а глаза смотрят неподвижно.

Сидит Юра Щипанковский - наша техника безопасности. Как он будет жить без своего шефа Юрочки Булатова, поклонника бога Бахуса и богини Венеры? Уедет к шефу? Что-то не вызывает Булатов своего протеже в Асбест.

За полированным "обогатительным" столом сидят Василий Иванович - главный маркшейдер треста, да Елизавета Павловна - плановик - правая рука Миллера. Сам Миллер с бумагами, с папками - в почётном кресле.

  

Докладывал, стоя, Косулин:

- Уралэлектромонтаж не заканчивает ТП-18 и ТП-16, не можем подключить дома. Есть полная гарантия сдать в этом году 6 домов, только нужна шпунтовка.

- Сколько?

- На 7-й детсад -15 кубометров.

- Всё! - бросает Козлов.

Косулин сворачивает в трубочку свои бумаги, а Елизавета Павловна стремительно встаёт и - немолодая, полная - она какой-то простецкой походкой враскачку выходит в приёмную за очередным стройуправлением.

Входит начальник СУ-2 Вальков, франтоватый, в чёрном костюме, и с ним девушка-плановик, невысокая, молоденькая в красном трикотажном костюме и пушистой шапочке.

Вальков - качканарский Дон Жуан. Будучи начальником ПТО, он перепортил всех девчонок своего отдела. Мало того, он ещё и денег у них позанимал. Перешёл из ПТО в СУ-2, а денег не отдал. Со стыда девушки одна за другой из треста уволились.

 

Тогда это была молодая девушка; сочные краски на лице. И вот она - плановик. Я присмотрелся. Увядшая, ни кровинки в лице, сероватые, землистые щёки, словно она не успела умыться после долгой, пыльной дороги. Зато у Валькова по-прежнему алели красиво изогнутые губы, и сам он держался женихом.