Подошёл он ко мне, протянул руку, полюбопытствовал:

- Как отдохнул, Сергей Иванович?

И хотя ничего больше не было им сказано, по его виду я догадался, что хочет он выпить на шармачка. Но у Сергея Ивановича после отпуска денег нет, и Толя это понимает, поэтому и не пристаёт с подробностями отпускного периода.

  

Сидят вдоль стены и вдоль окон и другие. Кого-то я знаю хорошо, кого-то вовсе не знаю.

Вот жмётся, мерцает глазами вновь прижившийся на Качканаре Женя Конырев, парторг СУ-5, новый "друг" Феди Селянина, неоткровенный, продажный и подхалимничающий - опасный тип нарождающегося партийного работника.

Сидит Ревенко Алексей Меркурьевич, главный инженер СУ-6, кривой на правый глаз. Женился Алексей Меркурьевич на девушке из своего стройуправления, а она получила 6 лет тюрьмы по процессу орсовцев и теперь отбывает наказание. Продал свою "волгу" Алексей Меркурьевич, внёс якобы недостачу жены. А, впрочем, кто его знает. Может, продал, чтобы не описали, да не отняли за долги жены. Всяко можно подумать.

Сидит остроносый располневший партийный правдолюб Стяжкин, бывший инструктор парткома, ныне начальник отдела кадров завода стройматериалов, пристально присматривается к входящим. Потерпел когда-то Стяжкин жизненное крушение на полевой ниве: судили председателя колхоза Стяжкина. И перебрался он в промышленность: сначала в Ис, потом и в Качканар. Мне вспоминается, как в прошлом году был объявлен набор коммунистов в колхозы, и составлялись списки, кого можно послать, Стяжкин бледнел, когда с ним заговаривали об этом. Теперь у него с цветом лица всё в порядке.

Сидит в уголке Андреев - главный инженер базы механизации - длинный и смуглый, как чёрный певчий дрозд, новое лицо в коллективе.

Сидит Борис Андреевич Кузьмин - начальник Центральной строительной лаборатории - узколицый, испитой, с удивлённым лицом.

  

Федя Селянин вдруг обрёл непонятную стыдливость, сел в уголке, отвернулся и не смотрит ни на кого. Я спросил у него:

- Ну, и кого же в партком наметили?

Но он, погружённый целиком в себя, не услышал.

Если ему верить, Федя эту ночь не смыкал глаз, писал доклад. Он, наверное, волнуется или играет волнение, мастерски играет. Чего бы Феде волноваться? Его горком ставит в пример другим парторганизациям. Ему, как он выразился, доверили "формировать кабинет".

- Раньше не доверяли, - говорит Федя. - А теперь доверили. Зав промышленным отделом позвонил и сказал: "формируйте кабинет".

И вот Федя сформировал свой кабинет, но до поры, до времени оглашать не хочет.

Холявко несколько дней тому назад рассказывал про разговор с Федей. Федя жаловался, что по уставу надо состав парткома наполовину обновить. И люди, возможно, будут недовольны, что их он не порекомендует. Я понимаю, что Федя с удовольствием не выдвигал бы в партком Холявку, но как того не выдвинешь: горласт, но скрытен, то есть обладает необходимыми данными, чтобы баллотироваться в партработники.

  

- Дмитрий Александрович, - сказал Федя своему заму. - Пока не подъехал Покровский, займи товарищей, познакомь их с порядком конференции.