На приёмных бункерах, побросав работу, столпились строители и монтажники. Всем было интересно посмотреть, как работает дробилка 1500/300.

Ничего особенно романтичного в том нет. Где-то внизу, в венчике кольца траверсы, чуть заметно, тихо и спокойно покачивается 100-тонная груша дробящего конуса. Руда проваливается, мелкие куски дробилка не грызёт, а проглатывает. Ненасытна её утроба.

  

Комиссия поехала на корпус обогащения, походила по бытовкам, зашла на галерею концентрата. Я чувствовал себя, как гость: всюду были эксплуатационники, своя чумазая от концентрата производственная жизнь.

  

Днём, в первой половине, ходил по сантехтоннелю. Конечно же, течёт с потолка вода. Оказывается, Уралспецстрой раздавил бульдозером водопровод-времянку на корпус среднего дробления.

  

Весь день в кабинете у Булатова на столе - горы папок. Булатов уламывал свою любовницу Марию Михайловну, зав санэпидстанцией, подписать акты. Семейное любовное дело. Она для вида не подписывает, он для вида просит. Мы видим их взгляды, взгляды тайных любовников, и всё понимаем.

Днём же старичок-светлячок покрикивал на ребят, начальников ПТО управлений:

- Садись сюда! Отвечай! - называет номера актов. - Подписан? Всеми? Такой-то ты! Наизусть должен знать: папка с верёвочкой - значит, ВСЁ, и можно отдавать Мяснику.

Он фамилию Мясника произносит с непривычным для нас ударением на первый слог. Мы Семёна зовем не так, говорим с ударением на последний слог. Старичок говорит правильней.

  

Вечерняя оперативка велась вполголоса. На карлюковском месте сидел Горшколепов и подписывал акты. Старичок из Госстроя, находившийся на комбинате последние дни, полненький и какой-то сизый, примостился рядом, в кресле.

Прошла оперативка в мирном тоне. Досталось слегка Аржанову за медленную работу на насосной 3-й зоны и пульпонасосной. И всё.

  

А вечером, после оперативки, на квартире у больного Селянина, горкомовское начальство и иже с ними устроили маленький выпивон. Я опоздал, все уже разошлись. По квартире полз табачный дымок, и на столе было голо. У Селянина сидел корреспондент "Уральского рабочего" по нашему району - Прохоров Александр Иванович. У меня с собой было. Сели. Выпили.

  

В окнах управляющего и главного инженера допоздна горел свет. Наверное, любовники нашли приемлемую формулу для подписания актов сдачи объектов с недоделками.

Вот так она, жизнь, и идёт.