Что происходит за лесом, на корпусе крупного дробления? Похоже, идёт интенсивная обратная засыпка. МАЗы непрерывно подъезжают к корпусу, привозят землю. Один за другим, один за другим. Туполобые бульдозеры едва успевают сталкивать жёлтую комкастую глину в каменный котлован корпуса крупного дробления.

Но что за особая нужда так интенсивно работать, да ещё ночью? Допустим, Колесников получит рудовозную насыпь и с юга корпуса, проложит пути, и четыре ниточки рельсов прошьют корпус насквозь. Что с того? Всё равно корпус будет стоять мёртвым. И до рычания дробилок - ох, как далеко!

Ещё никак не можем приступить к прокрутке дробилок вхолостую, без нагрузки. ГОК не спешит с корпусом крупного дробления. Его вполне устраивает аппендикс конвейера № 2А, который питает рудой корпус среднего дробления.

4000 тонн концентрата лежат на складе корпуса обогащения, а эксплуатационники продолжают твердить, что комбинат ещё не работает. Оттого мы целую неделю "принимали" напряжение на подстанции №2, оттого и не можем принять напряжение на каскад ниспадающих ПСУ, ЩСУ - энергораспределительных подводящих устройств. Единственная в Советском Союзе дробилка 1500/300 ещё не прокручена, хотя монтаж и пусконаладка несколько дней как закончены.

Вчера Карлюков выехал в Свердловск. Как обычно, он никого не посвятил в причины выезда. Коллегиальность в руководстве просто удивительная! "Я хочу, чтобы ты поехал со мной", - буркнул он Селянину в конце оперативки. И тот, играя свою роль, шутливо ответил: "Что ж, раз нужно для дела революции - поеду. Только выпишите мне денег".

Характер у сентября на Урале неровный: то затянут тучи низкое небо над горами - самая настоящая осень, то так припечёт, что куда там июлю. Но чаще и чаще зябким холодом веет на землю, лес, горы. Медленно и величаво ветер гонит потоки огрузлых туманов. Вот уронила лист горная липа, на берёзе пожелтели "пейсики" печальных крон, неистово багровеет рябина. Тихий шорох в лесу - листопад.

Но разве только природой запомнится нам сентябрь 1963 года?

Нет.

Сентябрь месяц полон шума. Не строительного шума, который ШЕСТЬ ЛЕТ здесь господствовал: не стрекочущего шума тракторов и бульдозеров, не выщёлкивания кремальер экскаваторов. И хотя строители ещё не ушли с площадки, строительный шум почти не слышен. Зато теперь на качканарских горах владычествует другой шум - гул ожившего комбината. Все только его и слушают: строители - с замиранием сердца, эксплуатационники - с настороженной сдержанностью, прочие приезжающие "пьют" звуки комбината, как замечательную симфонию, как гимн созиданию.

  

Всё, как в сказке. Тайга, болота, горы кругом, и на горах, как сказочное изваяние - комбинат, город. Всюду жизнь: машины бегут непрерывным потоком по стрелам бетонных автострад, сверкают тысячи окон, мерцают таинственно зеленоватым светом ртутные лампы корпусов.