Наклонная резиновая дорога мчалась вверх, на нас. Она была чиста, черна и пуста. Но вот вдали на ней что-то обозначилось. Пронёсся мусор, политый маслом, какая-то грязца.

- Дробилки запущены, - проговорил возле меня Трунов.

- Нашли реле? - спросил я.

- Нет. Просто без реле схода запустили.

Серенькая, тощая, скорее похожая на пыль, приближалась к нам на ленте … руда. Потом её стало больше. Руда пошла!

  

Вдоволь наглядевшись на тоненькую плёнчатую струйку руды, я пошёл смотреть, как руда проходит по тракту конвейеров.

Два конвейера мчали свои резиновые дороги навстречу друг другу. Под 22-м конвейером - гулкая пустота огромных бункеров. Руда заполняла бункер. Падала она не прямо в него, а била в балку забронированного ригеля: была, видимо, неточность в установке конвейера.

Это была первая руда, и оттого каждый стремился взять на память кусочек. Достал и я себе горстку.

Теперь - к мельницам!

  

Нет, что стало с корпусом обогащения! Он был неузнаваем. По пролётам по-вокзальному грохотал голос диспетчера.

- Товарищ Ерёмин, подойдите к телефону!

- Оператор, включайте 15-ю секцию!

- Включить сепараторы 15-й! Сепараторщики, включайте сепараторы!

- Товарищ Ерёмин, вас требует директор комбината!"

Наконец-то пришёл и Ерёмин, низенький белявый парень, начальник обогатительной фабрики. Он был в брезентовом плаще - боевой робе руководителей. И почему, скажите, руководители любят одеваться в брезентовые спецовочные плащи?

  

Прошло-пролетело три часа, и стало окончательно ясно, что мельницы не запускаются: сгорел масленник на подстанции. Значит, концентрата нам сегодня не видать.

  

Я зашёл в операторскую, уставленную самопишущими приборами, пока ещё не ожившими. И здесь капель. Щиты укрыты рубероидом - старался виновник протекания Шагиев. Две девушки: одна с модной короткой стрижкой, другая - с хвостиком, забранным в цветную косынку, смотрели на множество собравшегося начальства, на директора своего - Канделя, со смесью любопытства и страха.

  

Трунов по телефону с кем-то разговаривал.

- Дробилки принимают нагрузку? Почему у вас идёт такая крупная фракция? Щель не подрегулировали? Давайте, делайте, - и к Канделю: - Дробление работает.

  

Дежурная машина мчалась обратно. Снаружи шла снежная заваруха. Бело. Зима. Сдурела погода!

В душе неудовлетворенность, хоть мы всячески подбадриваем себя, говорим: "Победа! Подали руду в бункеры!"

Но мельницы не запущены - концентрата нет.