Пять часов утра. Пишу. Зачем пишу - и сам не знаю. Может быть, вовсе не то пишу, что хотелось бы. Что-то тревожит меня. Кто-то вдруг, словно мягкой заячьей лапкой, нет-нет да и прикоснётся к лицу. Вздрогнешь. И спросить не у кого. Заячья лапка, что ты хочешь мне сказать? Не тем занимаюсь, да? Забыл про книгу, про рукописи, которые стареют в ящиках стола. Не тревожь меня: всему своё время.

Вот по времени наступило утро, а на улице ещё самая настоящая североуральская ночь с ветерком, с вьюгой, никак не перестающей мести. Тишина. Ничто не выдаёт города, новостройки: машины ещё не вышли из гаражей, а гудков в Качканаре нет.

Вот о чём хочется написать: взять бы да сфотографировать весь Качканар, все корпуса в их становлении, всех людей в их жизненных взаимодействиях и столкновениях друг с другом. Запомнить бы.

  

Наша сегодняшняя забота: нет машинного масла у ГОКа, чтобы прокручивать дробилки.

  

Нет, не то. Как хочется всё бросить перестать стучать по клавишам машинки, перестать булгачить соседей, живущих рядом со мной в обнос и том же музыкальном ящике, именуемом домом №4 по улице 2-й квартал.

А писать надо, только не знаю о чём. Вот незадача!

  

Какой, оказывается, сложный характер у Карлюкова! А на вид - и не скажешь. Не перестаю его наблюдать. И такие открытия представились!

Неискренний и замкнутый всегда, он бывает удивительно мил, когда говорит с вышестоящим начальством.

А, чёрт с ним, с Карлюковым!

Нет, положительно, не знаю с чего начать.

Серенькое утро значит, что на улице тепло и снег тает. Зима в этом году упорствовала сильно, не желала уходить. Непрерывные холода держались до начала апреля и даже прихватили первые апрельские дни. Только два дня как повеяло тёплыми ветрами, и начал таять снег. А то температура держалась от -20 градусов и ниже.

Всю зиму строители кричали, что нет бетона. Нет раствора, нет арматуры. Всю зиму субподрядные организации монтажников вели тяжбу со строителями, переругивались, требовали предоставления "фронта работ". Всю зиму работники ГОКа отфутболивали требования треста и субподрядчиков о выдаче оборудования и материалов для монтажа аппаратуры.

И как бы медленно и плохо работали, на строительной площадке и корпусах немало разительных перемен. Вырос корпус крупного дробления, одевается в панели и железобетонные плиты перекрытий. Выросли насосные. На пульпонасосной и насосной осветлённой воды полным ходом идёт монтаж. На корпусе среднего дробления воют моторы дробилок: идёт прокрутка оборудования. А ниже корпуса обогащения вырыты огромные котлованы под корпуса аглофабрики и уложены первые тысячи кубометров бетона в фундаменты.