А внизу - незаметные со стороны - внутри серого бетонного "стакана" копошатся монтажники. Скользнул по бетонной галерее конвейер №2 с желобчатыми опорами, раскатился по низу корпуса. Вспыхивают ослепительные сине-белые огоньки сварки на железных корпусах будущих электрофильтров. Угнездились на подкрановых путях мостовые краны.

По гулким бетонным коридорам, по перекрытиям многоэтажного здания снуют-спешат озабоченные монтажники. Ещё нет дробилок, нет питателей, есть только "окна" - проёмы для их установки, и мало что говорит, что это здание - мощная дробилка, которой предстоит вобрать в свою "пасть" окрестные железные горы, разжёвывать их до крошечных каменных кусочков, затем передать по цепочке в другие дробилки, в мельницы. Корпус крупного дробления - "рот" будущего комбината

Скоро и наверху угнездятся мостовые краны, 250-тонный, 20-тонный и 15-тонный. Это случится где-то в конце февраля или в начале марта, когда монтаж "рта" вступит в решающую пору завершения.

Так мы планируем. А выйдет ли? Жизнь покажет.

Давно не прикасался к бумаге, забыл и думать про свои записки. Измотанный декабрьскими днями, я, кажется, основательно выдохся и не находил темы, достойной разработки.

Я писал служебные кляузные, обвиняющие ГОК, письма, каждое из которых неизменно заканчивались одними и теми же словами: "невыдача оборудования в срок не позволит осуществлять монтажные работы, сорвёт пуск комбината в мае месяце 1963 года".

Я писал телеграммы по указанию своего слоноподобного шефа-управляющего с требованиями людей, людей и ещё раз людей для субподрядных организаций.

Я составлял один за другим графики монтажа, которые неизменно умирали, как бабочки-однодневки, не успев выйти из пишущей машинки.

Наконец, январь и начало февраля - время избирательной компании по выборам в Советы, месяцы перевыборов партийных органов, перестраивающихся по производственному признаку в соответствии с решениями Ноябрьского Пленума ЦК партии.

И ещё один вид эпистолярной литературы следует упомянуть. Приезжали многочисленные комиссии и высокопоставленные лица, и я писал для них всевозможные справки об остаточных объёмах работ субподрядчиков на пусковом Комплексе.

В декабре мы намекали приезжающим, что "комбината в этом году не будет".

В январе мы уже ничего не говорили, потому что графики - боже мой, какие по счёту! - ещё были новы. И хотя немедленно начались срывы, они ещё не так резали глаза.

В феврале мы начали ругаться и кричать, что дальше отступать некуда, но по-прежнему топтались на месте в своём неумении перестроиться и начать работу по-новому.

Вот почему ничего и не писал для сердца.