После обеда я торкнулся в дверь терентьевского кабинета. Заперта. Сел за проект аглофабрики. Зав архивом Катя принесла мне "Проектное задание". В самый разгар работы - звонок:

- Давайте подходите, начнём писать.

- Я подходил, вас не было.

- Да я только в половине третьего пошёл на обед. Сидели: Кандель с товарищами у Карлюкова…

  

Пришлось оставить все дела и спускаться вниз, в парткомовский отсек здания, чтобы приняться за составление решения актива.

  

- Вот давайте… пишите постановляющую часть, - сказал Терентьев, подавая мне листочек, на котором было что-то написано.

- А где доклад? О чём будет речь в докладе? - спросил я.

- Так нет ещё доклада. Юрий Алексеевич только ещё пишет. Целый день сегодня пишет.

- Как же писать, не зная, о чем будет доклад?

Терентьев покровительственно улыбнулся. Его узкое коричневое лицо с длинным шрамом потеплело.

- Вы же знаете обстановку. Знаете дела. Вот и будем писать для того, чтобы… Ну, вы понимаете!

Терентьев пришёл к нам недавно, несколько месяцев тому назад. Да, точно: он пришёл к нам в середине октября. До этого 15 лет был на партийно-комсомольской работе в Туре. Последние годы - бессменный зав промышленным отделом горкома партии.

Я помню, как у Сенченко мы предварительно обсуждали кандидатуры будущих членов партийного комитета. Обсуждение вёл сам Покровский. То была закатная заря Сенченко и утренняя заря Феди Селянина. Когда была названа фамилия "Терентьев", встал Дараганов, секретарь партбюро СУ-4:

- У нас своих коммунистов хватает. Зачем нам чужие?

- Городской комитет партии решил направить товарища Терентьева на работу в Качканар, - сказал тогда Покровский. - И если вы не пожелаете его себе в партком - а он опытный партийный работник - то мы его определим на другую работу. Но всё равно он будет здесь, в Качканаре.

- Я знаю Дмитрия Александровича ещё как секретаря горкома комсомола, - встал Федя. - Это хороший, грамотный, опытный и чуткий товарищ. И я считаю, что в парткоме он очень нужен.

Федя, Феденька, Федёк! Милый резонёр! Как не согласиться с Покровским, когда ты мечтаешь лишь об одном: занять отполированное кресло в "обогатительном гарнитуре"!

Вот так и избрали Терентьева. Стал он замом у Селянина.