Вряд ли следует её приводить. Да и вычленить из неё что-то существенное не было никакой возможности. Федя "сыпал" такой сумасшедшей скороговоркой, так всё перемешал, что, право, разобраться в его речи не было, ну, никакой силы.

Карлюков в продолжение Фединой речи сидел с опущенной головой. Что-то не клеится у него работа с секретарём парткома. А Федя закусил удила.

- Во всяком деле должна быть чёткость и предельная ясность, - говорил он.

И "боднул" трестовское начальство за его неправомерные нападки на Усольцева. Это и понятно: Усольцев стал директором завода стройматериалов стараниями Феди, и теперь Федя Усольцева защищал. А Карлюков и Булатов не хотят видеть там Усольцева

"Боднул" Федя и снабженца Смирнова за плохое обеспечение наших побед материально техническим базисом.

Говорил Федя, говорил так долго, что стало видно: никто его уже не слушает. Он это понял и закончил своё выступление.

  

Было принято решение: сроки реальны; корпус крупного дробления будет закончен в мае-месяце 1963 года.

Вот такие дела.

Да не будет корпуса в мае! Он, худо-бедно будет в сентябре. Попомните моё слово!

Четверг - день, свободный от всяких совещаний-заседаний. Четверга я жду с надеждой: "Вот поработаю!"

Вышел из дома в 8.30. Сразу же у дверей снежной пылью - наотмашь по лицу.

Ветер растянул по небу жидкие космы утренних облаков. Подсвеченные луной, проглядывающей сквозь них, облака чётко выделялись на небе. Небо было злого тёмно-зелёного цвета.

Народу на улице почти не было, только отдельные опоздавшие рабочие спешили на работу.

Наш постройкомовский автобус, весело светя огромными фарами, отбрасывая колёсами снег непроезжих дорог, ворвался внутрь нашего квартального двора, вильнул и вырулил на заснеженный асфальт перед зданием управления треста. На этом автобусе второй день разъезжает "бабья" комиссия ил облсанэпидстанции.

На Магистральной улице ветер подметал белесый мусор, катились машины, стояли обочь дороги рабочие с Карьерной промплощадки, ждали опаздывающего автобуса.

Маячили на "Автодроме" красные огоньки, не убранные до сих пор с Ноябрьских торжеств.

На трубе ТЭЦ огни не горели. Спецжелезобетонстрой закончил свою работу на трубе. Но литьё на оголовок трубы не поступило, и в темноте едва угадывался торчащий из трубы венчиковый стебелёк опалубки.

Стояли у банка автоизвозчики: крытые брезентом грузовики и Виктор на маленьком рижском автобусе.

В тресте светились окна только в ГОК-овской половине, у Канделя, да в техотделе: там, видно, работали уборщицы.