Парень старался не уронить честь тракториста. Но капризные грохота всё равно задевали ворота, не хотели уходить.

- Как же вы их подавали?

- Ломиками подпихивали, - с улыбкой ответил тракторист. - Где заденет - мы его ломиком!

  

Подошёл Пономарёв.

- Давай трёх-четырёх рабочих с ломиками! - приказал я ему.

Он несколько секунд медлил, готовясь из чувства противоречия сказать, что нет у него рабочих с ломиками, а есть только х…!

Я круто развернулся к нему, и это решило дело. Пономарёв ушёл.

- Подожди, придут рабочие, помогут, - сказал я трактористу.

  

Около трактора где-то минут пять уже вертелся какой-то парень. Он просительно заглядывал трактористу в глаза:

- Слушай, друг! Ну, помоги! Здесь же рядом, - говорил он.

- Что у вас? - спросил я его.

- Буксую на подъёме. Вот здесь, рядом, за полотном! Металлоконструкции везу. Им же! Ну, помоги, чего тебе стоит!

Тракторист молча зашёл за трактор, выдернул болт, связывающий трактор с трайлером, сел в кабину и уехал.

  

Вот тебе, начальник Комплекса, шиш под нос! Стой здесь, жди теперь со своими рабочими. Жди, когда приедет трактор, если он вообще приедет.

  

Ветер бросал снег прямо в лицо, хлестал ледяными пригоршнями.

  

Я стоял и думал. На производстве, особенно в строительстве, начальнику очень легко превратиться в этакого старшего рабочего. Взялся, сделал сам что-то вместо того, чтобы заставить настоящего рабочего выполнить то, что ему и положено было выполнять. А как не сделать, если видишь, что никто или не хочет, или не может сделать. Вот так - раз, другой… И попался начальник в цепкие лапы текучки. Она, брат, тебя не скоро отпустит из своих будничных когтей! Со стороны, поди, смеются: "Здорово орудует начальник за бригадира! Хороший бы вышел из него бригадир!"

  

Спустя несколько минут я был в СУ-4 и распекал диспетчера Остапенко:

- Ты чем занимаешься? Знаешь, что происходит на корпусах!?

- Только что с корпусов. Песком занимался, сборным занимался. А что такое?

- Знаешь, что приостановлено бетонирование отметки +46?!

- Знаю.

- Что предпринял? Кому сообщил? От кого потребовал? - наступал я на недавнего оперуполномоченного, на днях ставшего диспетчером по моему же настоянию. - Сидишь здесь! Тебе бы челноком по корпусам! Знать, где что происходит! Всё знать! На то ты и диспетчер! Что предпринял, чтобы бетонировали отметку +46?

  

У Ивана Павловича Остапенко в порах рябоватого лица копился пот, спадала набок чёлка волос. Сам он - высокий, сутуловатый, в синих милицейских галифе, так и виделся мне лейтенантом милиции: обременённый кобурой, сутулясь, идёт он, посматривая по сторонам.