За неделю до перевыборов я праздновал день рождения. Пригласил Селяниных, Клыковых, Холявко и Бесовых.

Сначала всё шло хорошо, но под конец все переругались. Женька Клыков назвал Федю "пацаном", говорил ему и другие дерзости и ушёл. Федя и Холявко схватились из-за того, что Холявко отпустил какое-то бестактное замечание Галине Георгиевне, Фединой жене.

Я наговорил Феде множество неприятных вещей. Сказал я ему, что вряд ли он сможет справиться с работой секретаря парткома. Сказал, что он, ещё не став секретарём, уже начинает терять позиции. Я видел, что Федя явно клонится к компании руководителей треста, против которой он нас подбивал "драться". И обещал я выступить на конференции.

Зачем я всё это говорил? Не я, а водка говорила. Федя только колол меня своими "жальцами".

  

Подоплёкой всех этих ссор были "подлёдные" течения.

Сенченко не хотел передавать портфель секретаря Феде Селянину, и упорно выдвигал Женьку Клыкова. Женька уже дал согласие. Но на совещании узкого круга руководителей, которое проводил Покровский и на котором прорабатывались кандидатуры в партком, кандидатура Женьки, бывшего друга Феди, отпала. Там, когда речь зашла о Клыкове, Федя просто промолчал, он видел на этом месте только себя.

Тогда Сенченко порекомендовал секретарём Холявко. Холявко был вызван в горком и там он отказался. Сказал, что секретарю мало платят.

Федя, измученный ожиданием, махнул в обком партии к первому секретарю Николаеву. Видно, тот его обнадёжил, потому что вернулся Федя несколько успокоенный.

  

За день до перевыборов, вечером, мне позвонил Федя. Он осчастливил меня своим приглашением посидеть за картишками и, конечно же, за стопкой.

Снова у нас произошла неприятная для Феди беседа, когда я ему сказал обо всех его недостатках. Федя сделал из этого свои выводы, он понял мои слова так, что я мечу на место секретаря. Он решил проверить свои подозрения.

- Вам, Сергей Иванович, надо переходить на партработу, -сказал он.

- Нет, я не хочу, я для партработы не подхожу. И партработа мне не подходит. Мне на производстве больше нравится, - ответил я, поняв, что беспокоит Федю.

Так вот для чего позвал меня Федя! Он хотел понять, какую позицию я займу на конференции. Не выступлю ли я с предложением оставить Сенченко.

  

И вот в октябре состоялись-таки перевыборы парткома. Я выступил и говорил о том, что у меня болело… о строительстве Комплекса. Федя был счастлив! Выбрали его!

  

Сенченко уехал из Качканара на следующий же день. Уложил вещи, сел в машину, помахал рукой встречным - и был таков! Никто его не провожал.

  

Федя стал Первым! Он сел за стол из рижского "обогатительного гарнитура", и тотчас же все заметили, как резко он изменился.

Дела Федя повёл круто.