Весьма трудно узнать человека, его характер, если идти от себя, через свое миро и человекопонимание.

Есть и ещё путь познания личности человека - через его дела. Но и дела понимаются сквозь призму своего Я, при этом вносится всё та же субъективность. Как быть объективным, как отличить истинное в человеке?

Я много думал над этим и пришёл к следующему. В первую очередь нужно сомневаться в том, что кажется несомненным, опровергать свои сомнения и снова шаг за шагом сомневаться и опровергать. Тогда можно прийти к истине.

  

- Сергей Иванович Басов - мой лучший друг! - так представил меня Федя первому секретарю горкома партии Покровскому Александру Александровичу, задержавшемуся в Качканаре после какого-то совещания. Федя был выпивши, Покровский - красный, как варёная морковь. Лёвка, его шофер, полулежал на кушетке, щуря свои голубые глаза.

  

Зачем ты так сказал, Федя? Настоящую дружбу не предъявляют. Кого ты хотел убедить в нашей дружбе? Покровского? Того самого Покровского, с которым у тебя были натянутые отношения? Покровского, которого ты однажды чуть не поколотил?

Ты очевидно искал благосклонности Покровского, хотел его убедить, что ты - после ухода Сенченко - самый подходящий человек для занятия поста первого секретаря парткома стройки. И причём тут я? Я никакого авторитета у Покровского не имел. Ты хотел подчеркнуть, что ты "в поле" не один? Что у тебя есть сильные и верные друзья, которые тебя в обиду не дадут?

А произнеся слова о "лучшем друге" ты добавил:

- Сергей Иванович - поэт, писатель-лирик.

Этого я от тебя не ждал. Я открылся тебе, рассказал о том, что написал, над чем сейчас работаю, о своих замыслах. Как я просил тебя молчать о моей литературной биографии! А ты взял да и с насмешкой выложил всё.

Для Покровского ты говорил, Федя. Хотел показать ему, что ты со своими друзьями обращаешься, как захочешь. "Комики они, мои друзья! Тот же Басов… Пишет…"

  

А потом мы пили. Спиртного, как всегда, не хватило. Я поехал с Лёвкой на горкомовской машине, привёз водки, шампанского, яблок, и ты, Федя, воскликнул с улыбочкой:

- Александр Александрович, видите, какой Басов организатор! Сергей Иванович… он всё достанет. Я вот на Качканаре живу скоро два года, а ничего достать не могу. А он вот недавно приехал, и всех знает, и всё может!

Пили… Я молча слушал, как ты, Федя, спорил с Покровским. Ты прямо шипел, как вода на горячей сковороде. Дошли уже до выкриков, потом стали бороться. И ты, Федя, силач и боксёр, поддался маленькому и несильному Покровскому. Я хоть и был пьян, но понял, что ты заискиваешь перед секретарём горкома.

  

Я продолжал ходить к Феде и, как маленький ребёнок, выкладывал ему все свои "бо-бо". Не надо было этого делать. Но тут опять виноват мой характер, виновато то, как я понимаю дружбу. Я не мыслю истинной дружбы без полной откровенности. Я был с Федей абсолютно откровенен.