Наверное, нас тянуло друг к другу. Но я жил в Качканаре на положении холостяка, занимал койку в гостинице, а по субботам ездил к семье в Кировград.

Однажды в субботу в клубе был какой-то обязательный вечер с нагрузкой в виде неинтересного доклада, и я в Кировград не поехал. Ну, и пригласил Федю зайти ко мне.

У меня в гостинице, в комнате, были приготовлены две бутылки шампанского и бутылка портвейна.

В то время я уже был хорошо знаком с Володей Моисеевым, другом Феди, и с остальными его друзьями. Володька решил добавить спиртного, но денег у него не было, и он попросил у меня трёшку.

Сели мы с ним в гостинице, выпили шампанское и полбутылки портвейна. Федя не шёл. Время - двенадцать часов. Я переоделся в пижаму и лёг.

Меня поднял с постели стук в дверь. На часах - два часа ночи. Кто бы мог прийти в такое время?

Открываю дверь, за ней Федя и с ним двое незнакомых мне парней. Все пьяные в стельку. Федя - неестественно прямой и устало улыбающийся.

- Извините меня, Сергей Иванович, я пьян, - говорил он тихо и с раскачивающейся интонацией.

Я пригласил их всех войти. Достал вино и водку, которую принёс с собой Володька. Те двое - незнакомые мне - пили, а Федя даже не притронулся.

- Это мои хорошие знакомые, - говорил поясняюще Федя. - Они простые, хорошие люди. Вы любите простых хороших людей? А? Любите?

- Федя выдавал мне комсомольский билет, - сказал один - молодой, нагловатый и вихлястый. На лице у него видны были шрамы. - Он - мой воспитатель.

Федя полулежал - полусидел на стуле и с безразличием выслушивал хвалебные речи парня. Третий, что был постарше, молчал и нажимал на закуску. Володька Моисеев пил, курил и вёл речь о том, что домой он не пойдёт, а останется ночевать у меня. Я был в пижаме, после сна совершенно протрезвевший, слушал, поддакивал, старался ответить на вопросы, спаять эту разнородную компанию в единое целое.

Федя или притворялся, или действительно был очень пьян, но он не притронулся ни к вину, ни к закуске. Помню, мне казалось, что он не так уж и пьян, просто чувствует себя стеснительно, словно какая-то перегородка разделяла нас.

- Вот вы - монтажники, - обратился он к своим компаньонам. - А это - Сергей Иванович Басов в недалёком будущем тоже монтажник, только более высокого класса.

И Федя мне многозначительно подмигнул. Я понял, на что он намекает. Я в то время как раз "лез" в заместители управляющего по монтажу. Не скажу, что мне были неприятны Федины слова, ведь речь шла о моём предстоящем назначении.

- Не будем говорить, - продолжал Федя. - Скоро. Скоро всё решится. Не будем говорить.

Федя ушёл как-то незаметно, ни с кем не простившись. Парень со шрамами и другой, что был постарше, задержались за столом, допивая водку. Володька Моисеев спал на свободной кровати. Спохватились - нет Феди. Вышли.

По узенькой Качканарской улице, многолюдной в этот час праздничной ночи, шёл, удаляясь, Федя - неестественно прямой и чуть-чуть покачивающийся.