Я-то считаю, что я прав, но пусть каждый, прочитавший эти странички, не принимает на веру моё убеждение в собственной правоте, а дослушав до конца, сделает свой вывод сам.

  

Какое-то время спустя случился у меня конфликт с главным инженером Булатовым. Случилось это 13 октября 1961 года. Этот день мне запомнился надолго.

Конфликт грозил мне уходом с работы. Подсознательно я понимал, что сделал то, что давно уже должны были сделать коммунисты треста: начать борьбу с "гнездом", начать драться.

Мне не хотелось увольняться. Почему? Да потому, что после трёх с половиной лет кировградского домашнего сидения над рукописью последовало крушение самых, казалось бы, реальных литературных надежд, поиски работы. Устройство на работу в Качканаре, устройство через партком значило для меня много.

Сколько векселей я надавал своей семье, которая ждала меня в недалёком загазованном Кировграде! Как я буду смотреть им в глаза!? Я выдал столько похвал Качканару всем моим кировградским знакомым, так пламенно говорил о грандиозном строительстве и замечательных людях, строивших Качканар, что, право, мне стыдно было бы глядеть им в глаза.

  

Я вышел из кабинета Булатова, сказав ему, что могу и не приходить туда больше, потому что от этого ничего не изменится, так как он ни одного вопроса не решает. Придя к себе на третий этаж, я начал искать по телефону Федю. Как младенец за сиську матери, я хватался за нашу "дружбу" с Федей.

Я нашёл его на карьерной промплощадке, в 15-ти километрах от Качканара.

Секретарша начальника Шестого стройуправления сказала мне, что он был в конторе, но уехал на рудник. Я попросил её передать Феде: "Басов просит его как можно скорее приехать в трест. Он здесь очень нужен".

  

Ожидая приезда Феди, я сидел в своей комнатке начальника техотдела. Феди не было. Я стал звонить в партком, узнавать, не приехал ли Сенченко. Секретарша сказала, что Александр Петрович приехал и обещался скоро быть в парткоме. И добавила, что его также ищет Булатов.

Сообщение, что "Булатов ищет" заставило меня позвонить Сенченко на квартиру.

- Что случилось? - спросил Александр Петрович.

- Да вот, с Булатовым…, - ответил я и коротенько рассказал суть нашей стычки с главным инженером треста.

- Сейчас приду, - пообещал Сенченко.

Сенченко жил в доме рядом с трестом. Из моего окна было видно, как он вышел из квартиры и направился в трест.

Я вошёл в кабинет тотчас же вслед за ним. Сильный парфюмерный запах, исходящий от Александра Петровича, говорил о недавней выпивке и похмелье.

Я стал рассказывать всю перипетию своих взаимоотношений с Булатовым. Под конец нашего разговора в кабинет вошёл Федя Селянин.

Он прислушался, а потом сказал:

- Это безобразие надо прекращать. Мы не можем мириться с тем, как поступают с начальником отдела…