И начался у меня двухмесячный период усиленной литературной деятельности, окончившейся провалом. Никаких у меня литературных способностей нет и не было. Исписаны горы бумаги и всё это всего лишь "первые черновики". Не получилась "Тайга горит", запутался в первых 60-ти страницах. Не буду и рассказывать, так это грустно.

  

26 марта 1966 года впервые после двухмесячного перерыва я оделся, побрился и в восемь часов утра вышел на улицу. Решил: иду устраиваться на работу. В конце концов, я же работал три десятка лет. Когда-то у меня даже находили исключительные способности механика-конструктора. Ещё 25 лет тому назад минимальной для меня должностью являлась должность ведущего инженера по насосам.

  

На улице было холодновато. Вчерашняя оттепель разлилась по тротуарам гололедицей. Скользко. И солнышко в нетях, как всегда в этой стране дождей и туманов. Иду через пустырь наискосок к автобусной остановке. Вдоль тропинки сугробы снега. Должно быть, бурная будет весна в этом году. Но какое мне дело, какой будет весна? Меня заботит то, как примет меня директор ВНИИстроммаша. Еду к нему, зондировать насчёт работы.

  

На автобусной остановке двое: я и парень в коротком, широком пальто и кепке, похожей на немецкую, с козырьком и бархатным чёрным отворотом. Парень кажется мне знакомым, я мог встречать его на одной из строек, разбросанных по трём районом нашей области.

  

Улица Карла Маркса. Машины едут по улице. Автобуса нет. Бесцельно рассматриваю дом райсовета, вывеску магазина меховых изделий, сугробы в человеческий рост, высоченные деревья - всегда удивляющие меня своей высотой - вдоль тротуара.

  

Проезжает "Волга", из неё кто-то внимательно смотрит на меня. Отъехав метров пятнадцать, машина остановилась, скрипнув тормозами. Из машины вышел инструктор горкома партии Иванов Евгений Алексеевич. Машет рукой. "Сергей Иванович, вы - куда?" - кричит мне издали. Подхожу. Предлагает подвезти.

Мне не хочется с ним ехать. Я помню, как он вёл себя в дни, предшествовавшие моему увольнению "по сокращению штатов". Не ожидал я тогда такого от Евгения Алексеевича. Но всё же сажусь в "Волгу".

Едем. Молчим. Потом он начинает разговор:

- Плохо работаем. Дело не выправляется, - это о моём бывшем тресте 49. - Февраль провалили. И март провалят. Новый управляющий дело знает и требовательности ему не занимать, но…!

- Да, конечно, - говорю я, а сам жду вопроса "как устроился, где?" - Одними перестановками положение не выправишь, - добавляю я, имея в виду снятие с работы "по собственному желанию" пьяницы и развратника управляющего Скворцова Ивана Кирилловича. - Кто теперь вместо Леонтьева?

- Никого, - отвечает Евгений Алексеевич.

- А его-то зачем сняли? Хороший человек.