Жив-здоров чурбачок наш бывший профсоюзный - председатель Объединённого постройкома, полковник в отставке, серый, как октябрьский пасмурный день в Ленинграде, человек. Уж на кого-кого, а на него я имел право надеяться, что сей муж, бывший начальник политотдела дивизии, не покривит душой, когда его спросят об обстановке в тресте. Не покривил, чёрствая душа: "Ничего плохого про управляющего я сказать не могу. И обстановка в тресте - нормальная". Эх, и сказал же я ему тогда при всех комиссиях, что он за человек!

И ещё про одного скажу - про человека, от которого зависело всё: и моя судьба, и партийная правда, и судьба коллектива, и даже судьба самого виновника всего - управляющего. Человек этот - наш трестовский генсек, секретарь парткома, в довоенном прошлом - сельский землеустроитель; в военном - командир сапёрного батальона; в послевоенном - заместитель командира отдельного сапёрного полка, подполковник в отставке, старший инженер ПТО и по совместительству - секретарь партбюро, а позднее - секретарь парткома треста. После расформирования полка весь его офицерский состав отставниками влился в аппарат треста.

Я много видел на своём веку разных людей: и честных, и предателей, плохих и хороших, как говорится. Сколько раз обманывался, принимая одних за других, и, в конце концов, мог назвать их подлинным именем, какому они соответствовали. Этого - так и не понял и назвать затрудняюсь. Звать его Нестеров Алексей Васильевич. Солидный, внимательный, чуткий, товарищеский, объективный, доброжелательный, компанейский. Я мог бы дать ему и ещё с десяток определений, и всё равно не исчерпал бы всего того положительного, что изливал он на человека при встрече. Говорил он всегда с улыбкой на светлом лице, тем не менее, серьёзно, отчего глаза его как бы замораживались, видя ваше сомнение. Не верить ему было нельзя. Всё он видел, знал, понимал. Да, управляющий спивается, Да, мораль - на грани разложения. Да, вокруг управляющего собрались непорядочные люди. Гибнет такой прекрасный организатор производства, инженер, каких поискать. Да, на него надо как-то воздействовать. С ним уже много раз говорено: пообещает и не сдержит слова. Вот если бы кто из новых людей… может, и послушался бы он.

- Надо кому-то сходить в горком, - говорю я.

- Я, - говорит, - не пойду. Спросят - скажу, не тая, всё, как есть. Вот бы ты сходил, как новый человек в тресте.

Я пошёл. А он потом отказался от всего, глядя на меня всё теми же "доброжелательными" глазами. Ничего он, якобы, мне не говорил и, тем паче, никаких советов ходить куда-то с жалобами не давал. И, вообще, до прихода Басова в тресте всё было хорошо: коллектив здоровый, обстановка творческая. Бывает, выпивает управляющий, но чтобы он на рабочем месте появлялся в нетрезвом виде - такого не замечалось.

Он и сейчас со мной встречается не иначе, как с бодрым приветствием и светлым взглядом, и готов тут же раскритиковать городские власти, трестовских руководителей, делая при этом вид полной объективности. Кто-то, как когда-то я, ему верит и, словно мотылёк, летит на этот "огонёк". Более того: он таким разразится комментарием по части международной жизни и нашей политики, что откровеннее можно разве что услышать по BBC, голосу Америки и иже присных.

Не далее как третьего дня он мне рассказывал, как судили управляющего трестом Сегала, исключили из партии, сняли с работы. Оказывается, три года шло следствие. Фиктивно ввёл в эксплуатацию ремонтный завод. Не буду рассказывать - этот превзошел предшественника-пьяницу. Алексей Васильевич называет его авантюристом и мошенником.