- Он вам построит крупнопанельные пятиэтажки - ждите! - съязвил Боровский, указывая на меня. - Впрочем, - спохватился он, поняв, что переборщил, - что заложите в титул, то вам и построят. Мы начали и четырёхэтажный дом, стены вывели.

- В стенах не живут, нужен дом, - не мирился Благовестов.

Только сейчас до него дошли и обидные намёки Боровского на строительную некомпетентность директора - он был механик - и оскорбительный повышенный тон. И Благовестов мстил, посверкивая глазами.

  

Директор написал своё мнение на акте, но в верхах с ним не согласились, и Су-44 было принято в состав треста №49.

С уходом Боровского прежнее небольшое, но сложившееся и сработавшееся стройуправление перестало существовать. Рабочие уходили "пачками", уезжая вслед за своим начальником в солнечную Молдавию. Остались только ржавеющие на складах экскаваторы и изношенные трактора ДТ-34, напоминавшие о былом СУ.

Тресту предстояло заново организовать строительное подразделение. Его стали создавать в Сиверском.

Полгода трест не появлялся на объектах завода "Дружная Горка". Завод жаловался в городские и областные верха.

И поскольку в тресте я курировал субподрядные организации, меня послали в "Дружную Горку" выяснить, почему, в частности, не вводится в эксплуатацию кислородная станция, как воздух необходимая заводу.

  

Я на Урале дважды строил и пускал кислородные станции. Укомплектование кислородной станции оборудованием и особенно запорной арматурой, которую должен был поставить заказчик, штука тонкая. На последней стройке трест возводил кислородную станцию для себя, и я тогда хватил горюшка, летая в Киев и другие города и привозя один или два вентиля.

  

У Благовестова в замах по капитальному строительству ходил некто Елисеевский, добродушный толстяк-выпивоха с выпученными по-рачьи глазами. Дорога в трест у него проходила через буфет. Появлялся он в ПТО треста и у меня, тогда уже зама управляющего по капстроительству, под конец дня малиново-красный, сладко пахнущий портвейном. Он и двух слов связать не мог.

  

Я приехал Дружную Горку, и целый день работал с Елисеевским, сидя за пузатым присутственным столом. К концу дня я положил перед Благовестовым комплектовочную ведомость на поставку арматуры и оборудования для кислородной станции. Она была красна от пометок "нет", "не заказано", "не имеется", "срок прибытия неизвестен".

- Вот такие дела, Александр Михайлович.

Благовестов прочёл и с минуту сидел в оцепенении, вдавившись в стол. На рубиново-красного Елисеевского, поминутно вытиравшего платком потеющее лицо, он не глядел.

- Я вас предупреждал когда-то, если помните, - сказал я, переживая конфуз директора, как собственный.

- Да-да, помню и благодарю за науку "быть на высоте", - торопливо проговорил Благовестов.