- Закончили приёмку ваших объектов. Вот акт.

Благовестов полистал объёмистый акт и хотел сказать, чтобы оставили бумаги, он их просмотрит потом. Но Боровский предложил:

- Давайте, я буду читать, так быстрее.

  

Я следил за Боровским и за директором. Мне не нравился тон, каким говорил Боровский. Не таким я привык видеть его весь этот месяц. И читал он как-то не так: чеканно, твёрдо, показывая, что имеет он характер крутой до жестокости. Я представил себе, как он разговаривает с нелюбимой женой, и мне стало ясно её отношение к Боровскому.

  

Директор не заметил "высокого" тона Боровского, равнодушно пропустил мимо ушей его замечание, что, мол, можно и не читать, так как главный инженер ознакомлен. Завидная у директора выдержка, отметил я.

  

Боровский дошёл до финансовой стороны, остаточных объёмов и израсходованных средств.

- Да. Да. Да, - поддакивал Благовестов.

Но когда Боровский прочитал выводы о переносе сроков ввода объектов и положил акт на стол, последовало директорское "Нет!"

- Так не пойдёт, - встал с места Благовестов, исподлобья оглядывая нас.

- Что "не пойдёт?" - с вызовом переспросил Боровский, и его лицо со следами утрат, залилось пламенным стыдом.

Он встал напротив директора, наклонив голову, как драчливый петух. Невысокий, хромой, худощавый, он проигрывал в сравнении с сутулым, упитанным, относительно высоким директором. Зато готовностью драться, отстаивать свою работу, битый-перебитый за правду и неправду, привыкший - в конце концов - считать правдой только то, что помогает ему, увязшему в приписках и перепроцентовках, кормить людей, он подавлял директора.

- Не пойдёт, так стройте сами хозспособом.

- Шестой генподрядчик за девять лет… Вы думаете, мы не понимаем, почему ваш управляющий затеял передачу своего стройуправления другому тресту в конце года? - Благовестов - руки за спину - ходил вдоль стола. - Понимаем. Исчерпан сметный лимит, а надо вводить. Вот и затеяли спихотехнику. Я буду жаловаться в обком.

- Ваше право, - куражился Боровский. - Вы распоряжаетесь кредитами. Можете вообще приостановить строительство.

  

Я молчал. Я высказал своё мнение и в тресте, и в Главке по поводу присоединения к тресту этого управления со всей его специальной техникой, изношенной до предела, занимавшегося в прошлом осушением торфяных болот. Но меня не поддержали.

- Кто теперь будет болота осушать? - спрашивал я у Скворцова, когда они - всё трестовское начальство - обедали в вокзальном ресторане в Сиверском.

- А нам-то что до этого? Нас подкрепляют новым строительным управлением. Разве плохо? - возражал тот.

- Торфоосушительным, а не строительным. Не вижу, чтобы они где-то строили.