Только вот нет настоящих лесов на Полтавщине, негде партизану укрыться: одни колки да перелески. Единственный большой лес - Диканьский - был разлинован в клетку немецкими просеками, как ученический лист и обжит карателями так, что каждый квадрат просматривался и простреливался - заяц и тот не проскочит. Попробуй тут повоюй. Но всё равно, как только фронт придвинулся к Харькову, приймаки двинулись в леса. Придя, они хотели бы сразу действовать, но, не имея оружия, вынуждены были кормиться возле общеотрядных котлов. Каждый из них мысленно заготавливал ответы на вопросы органов госбезопасности и оценивал свои шансы на свободу после прихода Красной Армии.

 

Четвёртыми были "кожушники" - разный цивильный народ: горожане, селяне, коих немец взял за глотку, отнял имущество, сжёг дома. Они потихоньку пробирались в леса, чтобы действительно драться и мстить. Кроме топоров-секир никаким оружием не располагали, надеясь разжиться им у немцев. Среди "кожушников" таились ловко замаскировавшиеся старосты из других сёл, не местные. Эти не шибко рвались в драку с оккупантами, но от мира не отставали.

 

Вот в общих чертах социальное лицо отряда, в который привела меня судьба: вооружённая часть бездействовала, опасалась открываться и ждала момента, когда фронт перешагнёт через них; невооружённая рвалась в бой, но им было нечем воевать.

Нельзя сказать, что среди этих групп не было исключений из общих правил. В любой находились и хорошие, честные люди, и отъявленные мерзавцы и паразиты.

Среди "немцев" выделялся грузин Гога. Фамилии его никто не знал. Высокий, красивый парень - возлюбленный отрядной стряпухи Аньки - мечтал вернуться в Грузию.

Среди "полицаев" тоже был своего рода лидер - Жора Золотая пасть - бандит не только по обличаю, но и по сути. Коренастый, безобразно широкий; с рябоватым круглым лицом, с ртом, набитым золотыми зубами, он не признавал никаких правил и законов, брал, что хотел, шёл, куда хотел, грабил по хуторам, награбленное пропивал.

Среди "окруженцев" был степенный, белокурый Николай Рядно, лётчик в военном прошлом, местный, житель села Яцунова Слобода. Отлично знал места, был проводником по лесам и перелескам. Он пришёл в лес вместе с женой.

У "кожушников" за главного был Серьга Свищ, не избежавший участи побывать в полицаях. Что за обстоятельства заставили его, члена партии, податься на службу к немцам, было непонятно.

 

К отряду время от времени прибивались разные люди, чаще всего безоружные. Их становилось всё больше. И мне виделась такая картина: как речка Ворскла, летом в своём верхнем течении тощая, разливается весенним половодьем, затапливая островки, так и хлынувший в лес народ растворит в себе кучки вооружённых "полицаев" и "немцев", оздоровит атмосферу в отряде.