Застава горела. Шёл бой. Враг обошёл заставу с флангов. День дрались в полном окружении. Погиб начальник заставы. Один за другим выбыли все средние командиры. Лейтенант Могила принял командование отрядом пограничников. Задача была поставлена: продержаться до ночи, не верилось, что это война, думали, что провокация. Надеялись на то, что к ночи подойдёт подкрепление, и враг будет отброшен.

Помощь не подошла. Ночью сумели вывести женщин из полосы огня и спрятали их в ближайшем посёлке, а сами разделились на мелкие группы и пошли на прорыв. Условились собраться в назначенном месте, но никто, кроме группы Могилы туда не добрался. Прождали ещё сутки - никого.

Тогда Могила с десятком пограничников пошёл на восток. Села кишели бандеровцами. Когда группа входила в село, её встречали радушно, кормили, поили. А на выходе, за селом, их поджидала засада. В беспрерывных схватках с бандеровцами таяла группа Могилы.

Вот уже в группе осталось двое бойцов и лейтенант. Пролежали сутки в болотной трясине, ещё одного потеряли. Вышли из болота двое: командир и боец.

В засаде перед селом Яблоневкой, возле Белой Церкви, погиб последний солдат. Лейтенант пошёл дальше один.

Снова те же встречи с хлебом-солью и пуля - на выходе из села. Выручала Могилу сверхметкость в стрельбе. Он стрелял на слух в темноте: ни одна пуля не ушла мимо. Но кончились патроны, и винтовка стала не нужна. Последним патроном на Днепре, у Золотоноши, Могила уложил предателя. Через Днепр плыл на бревне.

В ноябре Сорок Первого добрался до дома в Полтаве, чуть было не догнав фронт, за месяц до того сомкнувшийся под Лохвицей. Дальше идти не смог: свалился в тяжелейшей болезни. В бреду звал жену Валю и шестимесячного сына.

В марте Леонид встал с постели и думал только об одном: как достать оружие и пройти через фронт. Тишина в Полтаве казалась ему неестественной: как будто не было войны, не было врага.

- Батя, достань мне оружие, - просил отца Лёнька. - Ну, не могу я без него идти.

Старый Могила работал коновозчиком на Литейном заводе. Охрана там была слабая, и вот однажды из караулки пропала винтовка с патронами. Чтобы не быть сосланным на фронт, ветеран-охранник скрыл пропажу, достал себе где-то другую винтовку. А Лёнька укоротил у винтовки ствол - вышел обрез. С обрезом под пальто он собирался двинуться к линии фронта.

В конце мая, к большой радости Лёньки, да и всей семьи, домой вернулась жена Валя, изможденная, не человек, а тень. Шла Валя от Буга целый год.

Когда она рассказывала, что с ней было: как шла с ребёнком - кровь в жилах стыла. Умер сын, кормить его было нечем: ни капли молока не было в высохшей груди. Руками выцарапала ямку, похоронила.

За кусок хлеба батрачила у богатого бандеровца. Зимовала в лесу, в землянках с разбойниками. Кем им была - не выговорить. По весне пошла дальше, на восток. Мечталось: лишь бы добраться до Днепра, там Полтава рядом.

 

А в июне мы с Лёнькой встретились и подружились. Не требовалось больше Лёньке Могиле идти через фронт пешком, рванём самолётом. Не зря же Широбоков с Анной Ананьевной разрабатывают "воздушный" вариант.