Как-то на обратном пути Варю догнала немецкая легковушка.

- Садись, панёнка, подвезу! - окликнул её парень в гестаповской форме.

- Да ты не знаешь, куда меня везти! - озорно ответила Варя, продолжая идти.

Машина медленно двигалась рядом, парень продолжал разглядывать Варю. Ей было ясно, что эта встреча не случайна. Где-то она подцепила этот гестаповский "хвост". Она пробежала в уме весь свой путь до Петривки: и ничего подозрительного не увидела.

Ничьё внимание она привлечь не могла. Одета она была всегда одинаково и снаряжена как обычно: селянка с парой бидонов из-под молока. Из города возвращалась с "покупками", в город несла молоко. Маршрут тоже был обычный: из города шла по Опошнянской дороге, в город - по Рублёвской. По сёлам её многие уже знали и, как хорошо знакомой, кивали. На этот раз она даже усложнила свой маршрут: шла через Диканьку и свернула в сторону Степановки на Байрак - места глухие, где немцев никогда и в помине не было.

 

- Ну, садись же, садись! Сколько можно упрашивать? - говорил гестаповец со смешком. Он позволял себе поиграть с жертвой, как кошка с мышкой, будучи уверен, что никуда эта "мышка" от него не сбежит, её песенка спета.

Это понимала и Варя. Оружия она с собой не брала - запрещал Широбоков - и теперь сожалела. Она лихорадочно искала выход из положения. Отказаться сесть в машину - значит, выдать себя. Не лучше ли разыграть простушку-селянку, не устоявшую перед ухаживаниями парня? Она была достаточно сильна физически и, если что, смогла бы постоять за себя.

- Говоришь "садись", а сам едешь! Не на ходу же мне прыгать? Остановись.

Гестаповец остановил машину, Варя втиснула бидоны и сама села.

Поехали.

 

На развилке гестаповец не свернул на Большую Опошнянскую дорогу, а продолжал ехать просёлком.

- Правильно везу? - спросил он Варю.

- Нет. Лучше я пешком пойду.

 

На дне бидона с молоком, в стеклянном пузырьке, было очень важное сообщение из отряда. В нём говорилось о выдающем себя за патриота предателе, засланном в городское подполье тайной полицией, описывались его приметы и сообщалась кличка - "Дядя Ваня".

 

- Молоко продавать несёшь? - спросил гестаповец и остановил машину. - Продай мне. Всё куплю. Оба бидона. Ну?

- Денег не хватит всё купить, - рассмеялась Варя. - Немецкие не возьму.

- А у меня… советские! - заявил гестаповец и вынул пачку красных двадцатипятирублёвок.

- Сдачи не найдётся.

- А я сдачи и не прошу! - поиграл глазами гестаповец. - Баш на баш: ты мне - бидоны с молоком, а я тебе кучу денег.