Оказалось, что переговоры с полонянками зашли в тупик. Вагон с девчатами был без охраны, но всё равно они не соглашались бежать. Немцы их предупредили, что если кто убежит, остальных расстреляют.

 

- Николай, отойдём в сторону, - попросил я. - Прокопьич рвёт и мечет…

И я поведал ему наш разговор со старшим полицаем.
        - Ты, что, действительно все бинты и лекарства "лесу" отдал? И как он узнал?

- Пустое, Серёжа, ничего они не докажут. Давай девчат из плена выручать.

 

Ребята ломиками открыли забитую гвоздями дверь товарного вагона.

- Выходите, девчата! - крикнул Широбоков.

 

Девчата жались по углам, глядели испуганно, рассеянно. Лымарь, парень атлетического телосложения, схватил одну из девушек и вытолкнул из вагона в толпу. На неё тотчас надели нарукавную повязку, и кто-то повёл её вдоль путей.

- Что, и теперь будете сидеть? - спрашивал Широбоков. - Да какая муха укусила вас в ваших Кобеляках?

Заговорил Сенченко:

- Какие мы вам полицаи? Да вы, что, милые, тараканов объелись? Кто захотел на каторгу, в Неметчину, оставайтесь тут. А остальные все - живо из вагона!

Наконец-то до девчат дошло. Гурьбой они выскакивали на пути, бросив в вагоне свои пожитки.

 

По команде Пиддячего паровоз-кукушка подцепил пустой вагон с дверью, забитой гвоздями, и утянул его на станцию.

Каждый из рабочих взял себе по одной дивчине - перепрятать на время. Самые нетерпеливые из девушек надели синие повязки и пошли по путям к себе домой, в Кобеляки.

Я привёл к Ганне двух девчонок.

 

После вызволения полонянок в Конструкторском отделе стало пусто. Ходили на работу только Кобылин с Еленой Викторовной да Гапон, всего боявшийся. Остальные "болели", придумав себе разные заболевания, на работе не показывались, скрываясь у знакомых.

Николай Широбоков и Анна Ананьевна Жидкова ходили в очередной рейс по сёлам. Вернувшись, решили они собрать участников сопротивления. Не так-то это было просто: постоянного жилья почти никто, кроме Анны Ананьевны да Широбокова, не имел. День, два, от силы три ночуешь на одном месте, а затем переходишь на новую квартиру. Поэтому решено было собраться у Жидковой.

Пригласили руководителей групп: от "Завода" - Миловцев и я; от "Леса" - Широбоков и двое медиков: медсестра Ася Кияшко и врач Степанищев - оба работники при госпитале военнопленных; от "Города" - Анна Ананьевна и серьёзный дядька в чёрных очках, работник Управы.

- Зачем это, Николай? - усомнился я. - Рано нам раскрываться. Полгода вместе не собирались, а что могли, то и делали. Я никого не знал, и меня - никто.

- Не было неотложной надобности, - отвечал Широбоков, полагая, что такого ответа вполне достаточно.