- Заставляли, - ухмыльнулся Гаманенко. - Да на то и ум дан, чтобы соображать, что к чему, - он вздохнул и продолжал. - Все краны пришлось демонтировать - увезли. А последний кран, самый большой, башенный, - помните - на площадке стоял? … Ах, да... Это же после вас уже было, новенький установили. Так вот, я этот главный кран и оставил. Убежали коммунисты, пришли немцы. А эшелоны с оборудованием вернули. И через месяц завод заработал. И сейчас работает, как часы. А семью мою … загнали в эвакуацию, увезли, - сказал он и потёр глаза.

- Так вы и сейчас на ХЭМЗе работаете?

- Конечно. Вот сюда командировали. Сказали, что у вас некому монтировать, - Гаманенко постепенно обретал свой обычный вид: лоснящийся, независимый, с наглецой. - А что же они вас на это дело не поставили? Не знают, какой вы были специалист по монтажу? Неужели вы не сказали? Колеблетесь: с кем идти? От мучителей коммунистов отлепиться не можете?

Я смотрел на его небритый кадык и думал: "Вот кому бы я сейчас с удовольствием перехватил пальцами горло".

 

- Много ли я работал на кранах…? Я же только конструктор…

- Э, теперь мне понятно. Ваш Визнер не знает, какой "крановый бог", обретается в его хозяйстве. Скажу ему. Не возражаете?

- Опять хотите втравить меня в крановые дела? - усмехнулся я по-лагерному. - Что ж… Вместе с вами поработать… Не возражаю. Только не очень хвалите, я многое позабыл.

- Ах, Сергей Иванович, Сергей Иванович, - покачал головой Гаманенко, и нельзя было понять, чем так обрадовала его наша встреча. То ли он находил в моём лице компаньона и соратника по чёрному делу измены своим и тем успокаивал свою тревогу. А, возможно, решил подзаработать на мне.

- Вижу, вы уже приступили к работе, - глазами показал я на мостовой кран наверху. - Быстро вы его…!

- Обещал, - заторопился уходить Гаманенко. - Заглянете ко мне в воскресенье?

- Отчего нет? С удовольствием. Где вы живёте?

Гаманенко рассказал, как его найти. Он обретался рядом с заводом, в казарме, вместе с немцами.

 

Мне становилось ясно, что Гаманенка прислали по требованию Визнера, чтобы смонтировать и запустить наши краны. Всё-таки Визнер не очень мне доверял. Вырисовывался и план Визнера по пуску завода: сначала задействовать все краны, потом привезти станки, расставить их; зарежимить допуск в цеха и выполнить таким образом своё обещание выдавать качественно отремонтированные паровозы. Визнера не слишком беспокоили наши диверсии, он не особенно доверял снятому откуда-то советскому оборудованию и всегда мог заменить его немецким.

Но мелкие эти диверсии могли насторожить нашего главного противника - гестапо, которое могло всерьёз отнестись к действующему в городе подполью.