- А отчего он так бледен и худ, словно граф Монте-Кристо? - спросил я потом у Широбокова.

- Скрывался, жил полгода в тёмном подвале.

- И на свет не выходил?

- По ночам.

- Его кто-то разыскивал, преследовал?

- Долгая история… Из плена немцы его отпустили, как многих украинцев, так что лагерную баланду, как ты, он не пробовал. Шёл домой. Где-то под Золотоношей, на дороге, его схватили бандеровцы, потребовали, чтобы он к ним присоединился. Лёся отказался, тогда они его разули и раздели и, видно, пригрозили. Напугали, одним словом. Ну, он в подвал и спрятался. Он, конечно, не из самых смелых, но человек хороший.

- Выслуживается перед оккупантами: цех восстановил. Это же измена, - возмущался я.

- А здесь все - "изменники родины", если подходить с довоенной меркой. Ты сам рассказывал, как шёл Украиной и видел полные сёла мужиков. По-твоему, что, все украинцы - изменники?

- Я так не считал и не считаю… - начал оправдываться я.

- И думаешь, и считаешь, - перебил меня Широбоков. - Сам же говорил, что с нас спросят, где мы были при оккупантах, почему только сейчас заговорили о борьбе с ними. И что у тебя создаётся впечатление, будто на всякий случай "роются окопы под будущие позиции подпольщиков и партизан".

- И что?

- Слушай и мотай на ус, - возбуждённо говорил Широбоков. - Придёт время, закончится война, а с ней и оккупация. Тем из нас, кто останется в живых, будут задавать вопросы о "пребывании на оккупированной территории". Не все смогут ответить на них. Чтобы ответить, надо не просто знать, а участвовать. И ты прав насчёт гестапо: как только мы начнём действовать, начнут и они. Уничтоженный отряд Полищука тому свидетельство. Кто расскажет, что было сделано? Где роковая ошибка, которая привела к гибели отряда? Никто не сможет на это ответить, потому что нет тех, кто всё знал. Кто попадает в когти гестапо, исчезает навсегда.

Широбоков, похоже, защищая свои методы борьбы, изливал глубоко продуманное:

- Враг, немец, вот он. Кажется, бери его голыми руками. А протянул руку - и нет руки. Да вместе с одной рукой десятки рук будут уничтожены - вся патриотическая организация. Вот почему я против слияния групп. Мы, патриоты-подпольщики, чем сильны? Наша сила, в нашей, так сказать, слабости. Можешь не соглашаться, дело твоё, но дослушай.