Варя первая заговорила о том, что двум подпольщикам на одной квартире жить нельзя, надо разъезжаться. С тех пор, как я начал платить за квартиру, Лина Васильевна пустила меня спать в одну из своих комнат. "Хорошо устроился, Серёга! - подумал я. - Но законы конспирации требуют, чтобы ты ушёл".

Я напомнил Варе про её обещание познакомить с молодой "хлебной, хорошо обеспеченной" вдовушкой. И она привела меня в маленький магазинчик на нашей же улице, немного ниже городской ТЭЦ.

 

Магазинчик отпускал по карточкам хлеб местным жителям, работающим на немцев. За прилавком стояла молодая женщина: лицо обрамлено тёмно-русыми кудряшками, тяжёлые волосы собраны в косы, свиты в узел; маленький лобик и сильный - во всё лицо - длинный нос с утиным приплюснутым кончиком, крепкая, почти квадратная фигура в белом халате поверх фуфайки. На некрасивом её лице выделялись лучистые глаза, большие и выразительные, с длинными ресницами, постоянно меняющие цвет: с зеленовато-синего на небесно-голубой, с серо-синего на почти чёрный.

Это была та самая Ганна из Заречья.

 

Варя познакомилась с Ганной случайно. Гнали улицей наших пленных, и Ганна кидала им куски хлеба. Варя была голодна, попросила угостить, а Ганна дала ей целую буханку. С тех пор Варя каждую неделю заходила в деревянный магазинчик, где торговала Ганна.

 

Варя ручалась за благонадёжность "невесты". Безвыездно жившая в Полтаве, она знала Ганну много лет. Ей известна была и история с арестом мужа Ганны в 1937 году и то, как при этом вела себя Ганна. Знала Варя и всю семью Бурмистренок, они жили на Горе Марата целым семейным кустом: братья, сёстры, двоюродные, тётки и дядья.

Старший брат Ганны, Пётр, бывший воентехник, оружейник, ранее служивший при арсенале, был уволен из армии ещё до войны. У него на две трети был вырезан желудок. Пётр на немцев не работал, жил в своём домике на той же улице Гора Марата.

Второй брат Ганны, Константин, пошёл к немцам на службу в Сахаротрест.

Сестра Люба, большевичка, с мужем - партийным работником - были по ту сторону фронта, у наших.

У старшей тётки Ганны, Капитолины была куча детей - штук восемь - и все девчонки. Эта тётка Ганну при наших не признавала, чуралась её "поповства", а теперь из кожи лезла, чтобы как-то ей понравиться, надеясь достать хлеба для своей ротастой семьи.

У младшей тётки - Зои - сын служил в Красной Армии, воевал.

 

- Вот привела, - сказала Варя. - Знакомьтесь: это - Сергей, а это - Ганна.

- А мы знакомы, - сказал я. - Здравствуйте, Ганна.

- Здравствуйте… А я думала, вы в Кременчуге…