ВОЛОДЯ НАГИРНЯК - симпатичный парень с усиками и в очках, ходит в полуприсяде. Родом из Лебедина, был преподавателем физики в техникуме, недавно женился на полтавчанке.

Вроде бы и рвётся помогать нашим, но только на словах: ужасно боится немцев. Поэтому, если разговор в компании принимает слишком опасное направление, тихо уходит. На вопрос: как он очутился в Полтаве, отвечает так, что ничего нельзя понять из-за ужимок и недоговорённостей. Начинает протирать очки и обдаёт собеседника такой беззащитной улыбкой, что становится неудобно расспрашивать. В армию не попал из-за глубокой близорукости.

- Верить можно? - спрашиваю у Семченка.

- Верить можно, доверять нельзя: очень низкий болевой порог, пыток не выдержит.

ГОРБАНЁВ - человек, которого невозможно обидеть. Своей тихой незлобивостью и жизнерадостностью он во многом походит на Якова Семченка. Только Семченко проявляет свою индивидуальность ярко, и это наводит на мысль, что он притворяется. А у Горбанёва всё естественно. Он человек мирный и аполитичный до тошноты.

Горбанёв никогда не стремился быть ни первым, ни вторым, а только последним. Идти замыкающим, не рисковать, всё предусмотреть и учесть - таково его кредо. Быть незаметным - тоже. Своего мнения никогда не высказывал, мог идти и шёл и в словах, и в делах только за лидером, за своим неразлучным другом Моргулём.

Он остался под немцами, потому что так поступил Моргуль.

Специального образования Горбанёв не имел, работал на заводе "с мальчишек". Многие годы он занимал одну и ту же скромную должность "конструктор". Ходил, и тоже годами, в одном и том же порядком изношенном на локтях чёрном костюме с неглаженными брюками, вытянутыми на коленах.

Походка у Горбанёва пружинно мягкая, приседающая, сглаживающая неровности земные.

 

МОРГУЛЬ - полная противоположность Горбанёву. Тот толст, этот худ, как скелет, всё на нём висит и полощется. Тот спокоен, этот взрывается по пустякам; тот добродушен и уживчив, а этот старается всем себя противопоставить. Может ни за что, ни про что оскорбить человека. Злость и сарказм, кажется, исходят из Моргуля, как пар из ноздрей запалённого в скачке скакуна.

Он не конструктор, а администратор, управленец. Но немцы никаких советских администраторов не признают, И Моргуль конструирует… при помощи Добряка.

Моргуль и Горбанёв неразлучны: и на работу, и с работы - вместе. Готовность Моргуля к немедленным и безрассудным действиям любого характера смягчается горбанёвской осмотрительностью и неторопливостью; горячность - горбанёвской тихостью. Только с Горбанёвым Моргуль может улыбнуться и даже засмеяться. А с остальными обязательно вступит в спор прямо до ссоры.

Когда они вдвоём, то говорят о рыбалке, об охоте и ни слова о политике.