- О, да вы пришли с серьёзными намерениями, товарищ Басов, - усмехнулся Добряк. - Опустите оружие, чёрт вас возьми! Что вы от меня хотите?

- Помощи.

- Кому я должен помогать?

- Патриотам подпольщикам.

- А конкретнее? Не те ли это патриоты, которые разрабатывают чертежи крана-платформы?

- И чертежи разрабатывают, и засыпают песок в буксы паровозов, и так их ремонтируют, что паровозы выходят из строя, не дотягивая до линии фронта! - разгорячился я. - Кто что умеет и на что способен, тот то и делает. Я уверен, что вы были оставлены для "работы" в тылу врага. Я жду ответа…

- Да спрячьте же вы оружие. Я под пистолетом с вами разговаривать не буду.

Я спрятал "вальтер" за пазуху.

- Никто меня не оставлял в тылу, - продолжил Добряк. - Семью я отправил в эвакуацию, а сам не успел. Перехватили немцы наш эшелон у Харькова. Спросите Семченко, мы вместе были.

- И всё же я не услышал от вас ответа.

- Какого ещё ответа?! - вскипел Добряк, нервно заходил по комнате. - Расшифровали! И кто? Мальчишки! - процедил он сквозь зубы. - Кому вы оружием грозите? Да я с Котовским в Гражданскую…! Привыкли по дворам в комиссариков играть! Лейтенантики инкубаторские, трёхмесячного выпуска… Не угадал?

- Угадали, ещё как! Действительно, трёхмесячные курсы - и на фронт.

- Ладно. Признаюсь. Моё звание полковник, по военной специальности сапёр, оставлен взорвать завод. Вот почему я "работаю" на врага. А вы - чекист? "сокол"? диверсант?

- Что-то в этом роде. На фронте был младшим политруком. Итак, считаю, мы договорились…

- Да. Вы про меня ничего не знаете, а я про вас. И всё остаётся по-прежнему.

Семченко - белокурый жизнерадостный холостяк, на толстых губах постоянная усмешка. Для него всё - ерунда. Немцы-оккупанты пришли? Ерунда, как пришли, так и уйдут. Он перед каждым немцем выбрасывает руку в приветствии. Бороться против них? Ерунда собачья, раздавят, как мух. Работать любит, берётся за самые трудные задания. Все отказываются? Ерунда, дайте, я сделаю. И сделает работу на удивление быстро и качественно. Станут благодарить, а он: "За что? Ерунда. Другие больше делают".

Поведения Семченко самого безупречного. Но однажды пришёл на работу в разорванном пиджаке, с поцарапанным лицом. Спросили: "Что с вами Яков Ефимович?" Ответ: "А что? На лице кровь? Ерунда, пьяный подрался". Все знали, что Семченко не пьёт. Случайное совпадение или нет, но именно в ту ночь произошло крушение поезда на Ивановой горе, возле монастыря. Партизаны? Ерунда, партизаны в тихой Полтаве - басни дедушки Крылова!