Я смотрел в бинокль. Ящерицей подполз Андрюха к "максиму", опрокинутому вверх колёсиками. Осмотрел пулемётчиков. По его движениям, по тому, как он оттащил их от гнезда, стало мне понятно, что живых среди них нет. Вот он приник к пулемёту. Давая нам понять, зачем он здесь, нажал на гашетку. Пулемёт татакнул и смолк.

  

Мне всё стало ясно, я скомандовал:

- Рота, встать! В атаку - за мной!

Но меня остановил крик с высоты:

- Товарищ командир, пулемёт отказал!!

Рота залегла на чистом месте: ни назад, ни вперёд.

  

Гитлеровцы, услыхав крик с высоты, поднялись снова. Раз у русских иванов последний пулемёт отказал, чего бояться? Доносились крики:

- Форвертс! Аля! Аля! Сталин - капут!

Свистели пули, рвались гранаты, Андрей, не обращая ни на что внимания, пополз ко второму пулемёту. Ага… за боеприпасами. Потащил патронные ленты. Во второй заход взял цинки с патронами. Я понял его хитрость. Первый пулемёт был исправен, и Андрей готовил его к бою.

  

"Сейчас он устроит фрицам потеху", - подумал я.

И точно: Андрей разложил ленты, чтобы можно было быстро переменить одну на другую и вести огонь. Движения его были неторопливы и осмысленны.

  

Немцы приближались.

"Не стреляй, подпусти ближе", - мысленно приказал я Андрею.

Гитлеровцы с мерного шага перешли на бег. В бинокль я различал мышиного цвета френчи с тёмно-коричневыми воротниками.

"Подпусти ещё…"

Отчётливо видны разгорячённые красные лица, цветные ленточки, нашивки, кресты. У бегущего впереди обер-лейтенанта вздрагивали на носу круглые очки.

Возле пулемётного гнезда разорвались две гранаты. Недолёт.

- Рус, сдавайсь!

- Пора! Давай, Андрюха! - уже вслух кричу я.

И Андрей - не знаю, слышал ли он меня - давит на гашетку.

  

Первые ряды фашистов легли, как трава под косой.

Кончил одну ленту, вставил вторую, потом третью. Пулемёт дрожал, захлёбываясь. Одни фрицы бросились наутёк, пули догоняли их. Другие залегли, но смерть находила их и тут.

Пулемёт в руках Андрея трясся в дьявольском хохоте, выплёвывая эту смерть потоком. Андрей кричал что-то воинственное. Отсюда не было слышно что, только голос.

  

Моя рота с криками "ура!" ворвалась на высоту. Склон холма был устлан сизыми трупами.

Андрей продолжал стрелять, не понимая, что лента кончилась. Он стоял за пулемётом на коленях и дико вскрикивал. Бойцы с трудом оторвали его руки от пулемёта. Увидев вокруг себя своих, Андрюха ткнулся лицом в землю и… заплакал.