Весь день 3-го мая мы ждали приказа наступать. Но его не было, не пришёл он и 4-го мая.

В окопах царил необыкновенный подъём. И хотя вслух не было произнесено слово "наступаем", слухи просочились, и оно читалось в глазах бойцов.

В ночь на 5-е мая наконец-то пришёл долгожданный приказ:

Старшина привёз сталинские сто грамм, а Лёва Горлин выпустил "Боевой листок" с крупным заголовком:

По-пчелиному пискнул полевой телефон. Голос нового командира батальона вызывал Дёмина:

- Девятая? Как там у вас? "Карандаши" прибыли?

- Прибыли, - ответил Дёмин, имея в виду только что подошедшую к нам 8-ю роту, отчего в окопах стало тесновато. - Когда идти "в гости"?

- Сами услышите. Как отзвенят "бубенцы", так трогайтесь. "Орехов" запасли достаточно?

- Всё есть. Готовы. Ждём "тройку с бубенцами".

Солдаты, высунувшись по пояс, стояли на виду у противника. Немцы не стреляли. Стояла страшная тишина.

- Серёга, дадим немцу прикурить?! - обнял меня Сашка Дёмин.

- Дадим, Саша!

- Кончилось наше "соловецкое сидение"! - возбуждённо говорил Сашка. - Кончились времена драп-маршей на заранее подготовленные…! Танки не могли догнать, вот как мы драпали в прошлом году. Ну, немец, теперь твой черёд пятки смазывать!

Мы и думать не могли, что стоим на пороге трагических событий. Что наше наступление, с такой тщательностью подготовленное и так красиво разрисованное на штабных картах, призванное освободить Крым и повлиять на весь ход военных действий в войне в целом, рухнет, даже не начавшись. А красные стрелы ударов по врагу в панике загнуться вспять. И наступит коренной перелом, но будет он не в нашу пользу.