Я смотрю за палатку и представляю училищную карту Крыма, неподвижную огненную верёвку фронта у Арабатской стрелки. Верёвка соединяет Чёрное море с Азовским в самом узком месте Керченского полуострова. На центральном отрезке верёвки - наша 51-я армия и, чуточной чёрточкой - мой 426-й стрелковый полк. За этой чёрточкой - две крошечные точечки, только в микроскоп и разглядишь - это мы с Гришей.

Равнинна и желта Керченская земля, пыльны глинистые дороги. Кибиточно - по-скифски - остры грязные курганы, разбросанные по равнине там и сям. Низко весеннее небо, зашторенное тучами. Подслепы сукровичные закаты. Пахнет полынью, морем и… войной.

На огненной верёвке фронта, пролёгшей между морями, встретились два огненных вала, два разнополюсных мира: Фашизм и Коммунизм. Кто победит? Кто отступит? Битва на этом участке не окончательная и даже не решающая, но важная. Участь ВСЕЙ войны двух миров решается на двухтысячекилометровом фронте, проходящем по равнинным просторам России и Украины. Западный и Юго-западный фронты - вот становой хребет. Там схватились в смертельном единоборстве коричневый чудовищный спрут и красный человек-великан. Уползёт ли чудище с отрубленными конечностями в своё логово зализывать раны, и там будет добито? Или упадёт со сломанной шеей Красный Антей? От исхода схватки зависит, окутаться ли планете Земля коричневой окалиной мракобесия и тьмы или свободная Земля будет зеленеть и процветать на основе разума, равенства и социальной справедливости.

Есть ещё и третье решение. Оно исходит от хозяев, взрастивших этого вышедшего из повиновения коричневого спрута. Для них победа Фашизма - плохо, но хуже - победа Коммунизма. С фашизмом можно ещё столковаться, он той же, волчьей, породы. С коммунизмом - никакие соглашения невозможны. Но из страха перед своими согражданами, лицемерно и формально они выступили на стороне Красного Антея, лелея в душе надежду на то, что и фашизм, и коммунизм истощат свои силы в борьбе, и тогда они будут диктовать и тем, и другим условия "улучшенного" капиталистического мира.

Крым для немцев - трамплин, позволяющий им прыгнуть на Кавказ, к бакинской нефти, а затем дальше, в Индию - сердце Британской империи. Кто владеет Крымом, тот хозяин Чёрного моря.

Перед фронтом полков 398 стрелковой дивизии, на той стороне, две деревни - Татарский Кой-Асан и Русский Кой-Асан. Нам их брать. Расположены они на господствующих холмах, а мы - в низине. Позиции неравноценные Но мы их всё равно возьмём. У нас на перешейке три армии. Есть ещё четвёртая, запасная, её почему-то называют "московской". Нас много, и мы готовы. Свыше трёхсот тысяч бойцов и командиров на тридцатикилометровый фронт. Насыщенность боевых порядков - десять бойцов на один метр. Держись, немец!

Три армии вгрызлись в глинистую, желтоватую керченскую землю и скрылись, спрятались в ней. Смотри - не смотри, немец, ничего не увидишь. Всё под землёй и замаскировано. По-апрельски цветёт и зеленеет ровненькая, с редким кустарничком, степь. Ветер пыльными смерчами гуляет по дорогам. Пустынно… Ни души, ни следочка, указывающего на присутствие массы войск.

А в замаскированных ниточках ходов сообщений копошится людской муравейник. Под зеленоватыми масксетями, в глубоких ямах укрытий затаилась техника: тысячи орудий и миномётов, сотни танков, дивизионы "катюш". Всё ждёт приказа о наступлении.

Враг не верит в малочисленность наших войск, в мирную идиллию весенней степи. Враг ведёт методичный беспокоящий артогонь - прощупывает. Не железные же эти русские, обнаружат себя чем-нибудь. Наши орудия в основном молчат, лишь немногие отвечают огнём на огонь. Вражеская артиллерия бьёт по квадратам, наша - по целям. Поэтому рядом с природными смерчами бездорожно гуляют группами и в одиночку артиллерийские смерчи-комочки. На вражеской стороне их меньше, на нашей - больше. И каждый смерчик на нашей стороне забирает чью-то жизнь, гасит чей-то вечный огонёк.