|
- Говорю: настал час и о себе подумать, - начал Лаптев. - Отстрелялись, Басов, пора это понять и уяснить. Я говорил тебе, что мы ОТСЮДА НЕ УЙДЁМ, МЫ ЗДЕСЬ ОСТАНЕМСЯ. Хочу вот навеки остаться, но … сам. Может, вместе? Вдвоём-то веселее, а?
Мне было понятно, куда меня приглашает Лаптев.
Я ещё не сказал: согласен или нет. Но "КОМИССАРЫ В ПЛЕН НЕ СДАЮТСЯ". Ко мне возвращалось знакомое по "керчи" чувство отрешённости. И вместе с ним возникла в сознании уверенность в неземном продолжении жизни.
Мы прошли берегом, спустились к воде. Под железными мачтами Маяка остановились. Здесь действительно было очень тихо. На плоском верху бетонной башни сидел, скорчившись, моряк; полой бушлата и фонариком семафорил в море: БЕРЕГ НАШ, БЕРЕГ СВОБОДЕН. ИМЕЕМ МНОГО РАНЕНЫХ. ШЛИТЕ КАТЕРА. БЕРЕГ НАШ, БЕРЕГ СВОБОДЕН…
В воде, под мачтой, морские волны полоскали трупы в командирском и комиссарском обмундировании: виднелись ордена; на руке у одного светились командирские часы, стрелка продолжала бежать по кругу. Волны как-то по-особенному бережно подталкивали тела из воды на сушу, будто у них не хватало сил.
Всматриваюсь в лица покончивших с собой: может, есть кто из наших?
Нет. Все чужие.
Обнялись. Вошли в воду: по колена, по пояс, по грудь….
- Оружие - к бою! - хрипло подал команду Лаптев и приставил пистолет к виску. Он выждал, ожидая, когда и я сделаю это. Ствол нагана врезался мне в висок.
- Огонь! - скомандовал Лаптев.
- Я резко рванул пальцем спусковой крючок и упал в воду. Не слышал я ни своего, ни лаптевского выстрела. Только под водой открыл глаза. Не понял, что же произошло. Выходит, я обманул Лаптева: револьвер - у меня в руке, и я жив.
Вынырнув из воды, я встал и во второй раз приставил револьвер к виску. Сам себе скомандовал: "Пли!" И погрузился под воду.
Что-то странное происходит: второй выстрел, а смерти нет. Понимаю, что вопреки всему я жив-живёхонек. И даже рад осечкам.
Выплыл из воды, нашёл свой наган, осмотрел. Боёк нагана был сточен и не пробивал пистон. Вот каким револьвером наградила меня Джаныке! Я отбросил его. Больше я стреляться не буду.
Теперь оставалось одно: дорого продать свою жизнь. [источник]
|
