1956 год. 3-й класс. Начались смотры художественной самодеятельности. В моей жизни появились любимые фильмы. Долгожданный приём в пионеры. И папина война, которая снилась ему. Игры и забавы, конечно же, во дворе или на улице.
В 1957 году. Мы живём в Кировграде, я учусь в 4-м классе, учусь отлично, по-прежнему дерусь в ответ на дразнилки. выясняется, что Четвёртый завод спускаетс в речку Калатинку ядовитые ртутные отходы, и канава. по которой они текут пересекает нашу Октябрьскую улицу. Папа устанавливает брусья во дворе, и теперь есть где повисеть вниз головой и сделать 'лягушку'. Книги по-прежнему играют значительную роль в моей жизни;
1957 год. По-прежнему Кировград. Но с начала пятого класса начинается иная жизнь, жизнь подростка, полная противостоянию и товарищам по учёбе и, что особенно горько, семье. Одиночество в мире, с которым трудно смириться и которому невозможно подчиняться. Новые ощущения, половодье чувств. Начало жизни сердца
1958 год. Кировград. Пятый класс. Деятельное взаимодействие с миром и всё более глубокое погружение в свой внутренний мир. Книги и кино - вот основные инструменты познания и понимания жизни; Конфликты с одноклассниками; Любовь, занимающая всё больше места в голове и сердце;
1958-59 годы. Кировград. Шестой класс. Продолжается этап становление личности и взросление. Появляется склонность к литературной фантастике. Поэзия занимает всё большее место в голове и сердце. И по-прежнему, каждая, даже сама краткая встреча с ним, - событие неимоверной важности.
1959-60 год. Кировград. Седьмой класс. Взросление и сильная эмоциональность - жизнь сердца, где-то открытая, где-то прячущаяся в глубине души. Казалось, что продолжается время становления, но мысли, поступки и речи обретали всё большую глубину. Жизнь была сверх меры заполнена любовью, и всякое действие, всякое событие виделось сквозь призму любви;
1960-61 год. Кировград. Восьмой класс. Ранняя юность. У меня выковывается характер гордый и независимый. Нежелание подчиняться никому и ни в чём и, в то же время, стремление к лидерству во всём: в учёбе, в спорте, в межличностных отношениях с девочками в классе. Но в то же время сдержанность и осторожность в отношениях с Володей, сильное чувство к нему спрятано глубоко-глубоко;
1962 год. Качканар. Всесоюзная комсомольская стройка; Девятый класс. Ранняя юность. Живу под маской безудержного веселья и флирта. Нахожусь в центре внимания и даже принимаю участие в ВИА 'Девятый-бэ'; Пускаюсь во все тяжкие; Совершенно не нравлюсь себе. И школа не нравится. Учёба даётся слишком легко. Прошу родителей, чтобы отпустили меня в Кировград, доучиваться там в 10-м классе.
1962-63 годы. Кировград. Последний год в школе. 10-й класс; Тяжёлая жизнь. Начинаются размышления о жизненном задании человека; Зубрёжка отчасти помогает пережить то, что я вижу его с другой, и у них серьёзные отношения. Помогает волейбол и лыжный поход и разные поездки. Но всё равно я не снимаю маску, потому что сейчас НАДО быть гордой. А потом я уеду и больше никогда его не увижу.
Я шепнула на ухо Лене Сёмкиной, что сбегаю на место привала, найду фотографию и вернусь. У Якова Абрамовича я отпрашиваться не стала. Я бежала по тропинке назад, бежала так быстро, как могла. Мне уже были до лампочки комары, я забыла о жажде. Только бы найти фотокарточку, только бы её найти!
Прибежав на место привала, я обследовала всё вокруг родника - фотографии не было. На месте, где мы отдыхали - её тоже не оказалось. Уже в полном отчаянии, я начала прочёсывать всю поляну и… нашла фотку на тропе. Радости моей не было предела! Обратно я не бежала, а неслась. Только бы Яков Абрамович не заметил моего отсутствия.
Не надо было на это рассчитывать. Яков Абрамович устроил очередной привал, дожидаясь меня. Ребятам тоже всё было известно, но никто даже не намекнул мне, что знает, почему я отсутствовала. Как только я появилась, Яков Абрамович отдал приказ трогаться дальше.
Так мы шли и шли и уже в сумерках дошли до Семи Братьев. Остановились под скалами, развели костёр, поужинали, долго ставили палатки. Уснули и спали, как убитые, не рассмотрев как следует Братьев. Зато утром полазили вдоволь по скалам, но только до "ног" Братьев. Чтобы влезть на вершины, нужно было специальное снаряжение.
Вот они, Семь Братьев, стоят окаменевшие великаны, каких никогда в этих местах не водилось. Даже в Сказах Бажова они не упомянуты. Выветривание сделало скалы такими, что кажется, будто они сложены руками человека.
На самом деле, Братьев не семь, а десять, но СЕМЬ - одно из священных чисел, так что некоторых Братьев просто не считают - и всё.
Скальная стена, как крепостная, вытянута с северо-востока на юго-запад.
Первый Брат, если считать с северо-востока, похож очертаниями на хищную птицу, и за это его прозвали "Камень-Птица". Второй Брат похож на каменный гриб. Третий Брат напоминает башню. Высота этих скал около 25 метров. Четвертый, самый большой, старший Брат, ростом в 42 м, представляет собой столб, сужающийся кверху. Он очень похож на крепостную башню. Три следующих Брата расположены немного ниже и в стороне от Старшего Брата.
Скала "Сестра" расположена несколько дальше от Братьев.
У подножия "братской" стены нагромождено много всяких плит и камней. Известно, что здесь была стоянка человека эпохи неолита, от которой и остались эти завалы.
