1956 год. 3-й класс. Начались смотры художественной самодеятельности. В моей жизни появились любимые фильмы. Долгожданный приём в пионеры. И папина война, которая снилась ему. Игры и забавы, конечно же, во дворе или на улице.
В 1957 году. Мы живём в Кировграде, я учусь в 4-м классе, учусь отлично, по-прежнему дерусь в ответ на дразнилки. выясняется, что Четвёртый завод спускаетс в речку Калатинку ядовитые ртутные отходы, и канава. по которой они текут пересекает нашу Октябрьскую улицу. Папа устанавливает брусья во дворе, и теперь есть где повисеть вниз головой и сделать 'лягушку'. Книги по-прежнему играют значительную роль в моей жизни;
1957 год. По-прежнему Кировград. Но с начала пятого класса начинается иная жизнь, жизнь подростка, полная противостоянию и товарищам по учёбе и, что особенно горько, семье. Одиночество в мире, с которым трудно смириться и которому невозможно подчиняться. Новые ощущения, половодье чувств. Начало жизни сердца
1958 год. Кировград. Пятый класс. Деятельное взаимодействие с миром и всё более глубокое погружение в свой внутренний мир. Книги и кино - вот основные инструменты познания и понимания жизни; Конфликты с одноклассниками; Любовь, занимающая всё больше места в голове и сердце;
1958-59 годы. Кировград. Шестой класс. Продолжается этап становление личности и взросление. Появляется склонность к литературной фантастике. Поэзия занимает всё большее место в голове и сердце. И по-прежнему, каждая, даже сама краткая встреча с ним, - событие неимоверной важности.
1959-60 год. Кировград. Седьмой класс. Взросление и сильная эмоциональность - жизнь сердца, где-то открытая, где-то прячущаяся в глубине души. Казалось, что продолжается время становления, но мысли, поступки и речи обретали всё большую глубину. Жизнь была сверх меры заполнена любовью, и всякое действие, всякое событие виделось сквозь призму любви;
1960-61 год. Кировград. Восьмой класс. Ранняя юность. У меня выковывается характер гордый и независимый. Нежелание подчиняться никому и ни в чём и, в то же время, стремление к лидерству во всём: в учёбе, в спорте, в межличностных отношениях с девочками в классе. Но в то же время сдержанность и осторожность в отношениях с Володей, сильное чувство к нему спрятано глубоко-глубоко;
1962 год. Качканар. Всесоюзная комсомольская стройка; Девятый класс. Ранняя юность. Живу под маской безудержного веселья и флирта. Нахожусь в центре внимания и даже принимаю участие в ВИА 'Девятый-бэ'; Пускаюсь во все тяжкие; Совершенно не нравлюсь себе. И школа не нравится. Учёба даётся слишком легко. Прошу родителей, чтобы отпустили меня в Кировград, доучиваться там в 10-м классе.
1962-63 годы. Кировград. Последний год в школе. 10-й класс; Тяжёлая жизнь. Начинаются размышления о жизненном задании человека; Зубрёжка отчасти помогает пережить то, что я вижу его с другой, и у них серьёзные отношения. Помогает волейбол и лыжный поход и разные поездки. Но всё равно я не снимаю маску, потому что сейчас НАДО быть гордой. А потом я уеду и больше никогда его не увижу.
Я помню, по крайней мере, три своих дня рождения, которые праздновались: в 3-м, 4-м и в 9 классах.
На "малышовских" днях рождения в 3-м и 4-м классах, мы играли во всякие незамысловатые тихие игры: "Испорченный телефон", "Краски", "Садовник".
Вот - "Краски": сидим мы на стульях в ряд, каждый выбирает себе цвет краски. А двое: чёрт и ангел - стоят за дверью, ждут.
Чёрт: - Тук-тук ножкой.
Всё: - Кто там, под окошком?
Чёрт: - Чёрт с рогами, с горячими пирогами.
Все: - Зачем пришёл?
Чёрт: - За краской.
Все: - За какой?
Чёрт: - За красной.
Если есть такая краска, то чёрт уводит её с собой.
Потом та же история с ангелом, только он, понятно, представляется иначе: Ангел со звездой.
И так, пока всех не разберут. У кого окажется больше красок, тот выиграл.
И игра в садовника тоже похожа, только загадывают не краски, а название цветка. И слова там такие:
Я садовником родился,
Не на шутку рассердился.
Все цветы мне надоели,
Кроме… розы.
Выходит "роза", садовник её усаживает на стул. Снова идёт угадывать цветок. Если он скажет, допустим, "незабудка", а никто не назвался так, то "цветы" начинают махать на него руками, дёргать за одежду, показывая своё недовольство: ведь каждый цветок хочет быть любимым садовником.
Испорченный телефон - это совсем просто: сидим рядком. Первый в ряду говорит второму на ухо какую-нибудь фразу, например: "Давайте громко крикнем ура", второй передаёт третьему то, что услышал: "Давайте Ромке крикнем "дура". Последний в шеренге произносит то, что услышал: "Давай терку, снимем шкуру". Веселье, хохот! Начинаем разбирать, кто ошибся в услышанном, сажаем его последним, и начинаем следующий тур. Искусство состоит в неразборчивой и едва слышной передаче слов, чтобы принимающий не разобрал.
Но коронной игрой была игра в "Ножницы". Я о ней писала уже.
На верёвке, протянутой между спинками стульев, подвешивались на ниточках разные предметы: конфеты, пряники, ручки, карандаши, тетради, открытки - всякая мелочь. Одному из гостей завязывали глаза, давали в руки ножницы, раскручивали, чтобы он потерял направление, и отпускали, образуя коридор, внутри которого он шел. Наконец, он добирался до верёвки и, щёлкая ножницами, срезал свой приз.
