1956 год. 3-й класс. Начались смотры художественной самодеятельности. В моей жизни появились любимые фильмы. Долгожданный приём в пионеры. И папина война, которая снилась ему. Игры и забавы, конечно же, во дворе или на улице.
В 1957 году. Мы живём в Кировграде, я учусь в 4-м классе, учусь отлично, по-прежнему дерусь в ответ на дразнилки. выясняется, что Четвёртый завод спускаетс в речку Калатинку ядовитые ртутные отходы, и канава. по которой они текут пересекает нашу Октябрьскую улицу. Папа устанавливает брусья во дворе, и теперь есть где повисеть вниз головой и сделать 'лягушку'. Книги по-прежнему играют значительную роль в моей жизни;
1957 год. По-прежнему Кировград. Но с начала пятого класса начинается иная жизнь, жизнь подростка, полная противостоянию и товарищам по учёбе и, что особенно горько, семье. Одиночество в мире, с которым трудно смириться и которому невозможно подчиняться. Новые ощущения, половодье чувств. Начало жизни сердца
1958 год. Кировград. Пятый класс. Деятельное взаимодействие с миром и всё более глубокое погружение в свой внутренний мир. Книги и кино - вот основные инструменты познания и понимания жизни; Конфликты с одноклассниками; Любовь, занимающая всё больше места в голове и сердце;
1958-59 годы. Кировград. Шестой класс. Продолжается этап становление личности и взросление. Появляется склонность к литературной фантастике. Поэзия занимает всё большее место в голове и сердце. И по-прежнему, каждая, даже сама краткая встреча с ним, - событие неимоверной важности.
1959-60 год. Кировград. Седьмой класс. Взросление и сильная эмоциональность - жизнь сердца, где-то открытая, где-то прячущаяся в глубине души. Казалось, что продолжается время становления, но мысли, поступки и речи обретали всё большую глубину. Жизнь была сверх меры заполнена любовью, и всякое действие, всякое событие виделось сквозь призму любви;
1960-61 год. Кировград. Восьмой класс. Ранняя юность. У меня выковывается характер гордый и независимый. Нежелание подчиняться никому и ни в чём и, в то же время, стремление к лидерству во всём: в учёбе, в спорте, в межличностных отношениях с девочками в классе. Но в то же время сдержанность и осторожность в отношениях с Володей, сильное чувство к нему спрятано глубоко-глубоко;
1962 год. Качканар. Всесоюзная комсомольская стройка; Девятый класс. Ранняя юность. Живу под маской безудержного веселья и флирта. Нахожусь в центре внимания и даже принимаю участие в ВИА 'Девятый-бэ'; Пускаюсь во все тяжкие; Совершенно не нравлюсь себе. И школа не нравится. Учёба даётся слишком легко. Прошу родителей, чтобы отпустили меня в Кировград, доучиваться там в 10-м классе.
1962-63 годы. Кировград. Последний год в школе. 10-й класс; Тяжёлая жизнь. Начинаются размышления о жизненном задании человека; Зубрёжка отчасти помогает пережить то, что я вижу его с другой, и у них серьёзные отношения. Помогает волейбол и лыжный поход и разные поездки. Но всё равно я не снимаю маску, потому что сейчас НАДО быть гордой. А потом я уеду и больше никогда его не увижу.
Младшая моя сестра Наташа в Нижнем Тагила была маленькой девочкой 2-3 лет. В ясли она не ходила по причине хрупкого здоровья, а я целыми днями была в детсаду, поэтому мы практически не общались и почти ничего о ней из этого периода я не помню. За исключением, может быть, одной картины. Саша стоит у подъёзда, а Наташа стоит радом со мной в отдалении. Он зовёт её: "Иди ко мне, Наташенька!" И она бежит, смешно откидывая ноги, добегает до Саши. Он поднимает её высоко-высоко, Наташа радостно смеётся. Они любили друг друга, как и бывает, наверное, у братьев и сестёр. И Наташе часто говорили потом об этом, поэтому она всегда знала, что Саша любил её. Позже, будучи замужем и родив девочку, она назвала её (я уверена, в память о брате) Александрой, Сашей. Ну, что тут сказать? Я была в стороне. Сашу я боялась и сторонилась, и ему, наверное, и в голову не приходило относиться ко мне так, как он относился к маленькой, ничего не понимающей младшей сестрёнке. Наверное, именно тогда, глядя на заливающихся счастливым смехом старшего брата и младшую сестру, я впервые ощутила своё одиночество.
Существуют две фотографии этого периода, где (кроме семейного фото выше), где запечатлена Наташа: Это фото, сделанное кем-то из местных фотографов, на нём: няня Шура, рядом с Наташей.
1952 год. Люди нашего двора. Наташа и няня Шура
На второй фотографии - мы с Наташей.
1953 год. Сёстры Басовы: Лена и Наташа
Интересно, что на последних фотографиях у меня сжаты губы. Это, наверное, потому что в этот период у меня менялись зубы, и демонстрировать свою щербатую улыбку я не хотела. Но, очевидно, что мне говорили: "Улыбайся!" или, что ещё вероятнее, папа пытался рассмешить меня, чтобы на фото я не выглядела букой. Попытка сдержаться и привела к сжатому рту.
Летом 1953 года мы покинули Нижний Тагил и переехали вдоль Уральского хребта, примерно на 70 км южнее, в город Кировград, чуть больше Красноуральска, и такой же грязный и загазованный.
Нижний Тагил остался в моей памяти островком цивилизации. Трамваи, высокие новые дома, тёплая зимой квартира, светлый эркер в ней навсегда запомнились мне. Несколько раз позднее я побывала в Нижнем Тагиле в поздние школьные годы, но об этом - в своё время.
