1956 год. 3-й класс. Начались смотры художественной самодеятельности. В моей жизни появились любимые фильмы. Долгожданный приём в пионеры. И папина война, которая снилась ему. Игры и забавы, конечно же, во дворе или на улице.
В 1957 году. Мы живём в Кировграде, я учусь в 4-м классе, учусь отлично, по-прежнему дерусь в ответ на дразнилки. выясняется, что Четвёртый завод спускаетс в речку Калатинку ядовитые ртутные отходы, и канава. по которой они текут пересекает нашу Октябрьскую улицу. Папа устанавливает брусья во дворе, и теперь есть где повисеть вниз головой и сделать 'лягушку'. Книги по-прежнему играют значительную роль в моей жизни;
1957 год. По-прежнему Кировград. Но с начала пятого класса начинается иная жизнь, жизнь подростка, полная противостоянию и товарищам по учёбе и, что особенно горько, семье. Одиночество в мире, с которым трудно смириться и которому невозможно подчиняться. Новые ощущения, половодье чувств. Начало жизни сердца
1958 год. Кировград. Пятый класс. Деятельное взаимодействие с миром и всё более глубокое погружение в свой внутренний мир. Книги и кино - вот основные инструменты познания и понимания жизни; Конфликты с одноклассниками; Любовь, занимающая всё больше места в голове и сердце;
1958-59 годы. Кировград. Шестой класс. Продолжается этап становление личности и взросление. Появляется склонность к литературной фантастике. Поэзия занимает всё большее место в голове и сердце. И по-прежнему, каждая, даже сама краткая встреча с ним, - событие неимоверной важности.
1959-60 год. Кировград. Седьмой класс. Взросление и сильная эмоциональность - жизнь сердца, где-то открытая, где-то прячущаяся в глубине души. Казалось, что продолжается время становления, но мысли, поступки и речи обретали всё большую глубину. Жизнь была сверх меры заполнена любовью, и всякое действие, всякое событие виделось сквозь призму любви;
1960-61 год. Кировград. Восьмой класс. Ранняя юность. У меня выковывается характер гордый и независимый. Нежелание подчиняться никому и ни в чём и, в то же время, стремление к лидерству во всём: в учёбе, в спорте, в межличностных отношениях с девочками в классе. Но в то же время сдержанность и осторожность в отношениях с Володей, сильное чувство к нему спрятано глубоко-глубоко;
1962 год. Качканар. Всесоюзная комсомольская стройка; Девятый класс. Ранняя юность. Живу под маской безудержного веселья и флирта. Нахожусь в центре внимания и даже принимаю участие в ВИА 'Девятый-бэ'; Пускаюсь во все тяжкие; Совершенно не нравлюсь себе. И школа не нравится. Учёба даётся слишком легко. Прошу родителей, чтобы отпустили меня в Кировград, доучиваться там в 10-м классе.
1962-63 годы. Кировград. Последний год в школе. 10-й класс; Тяжёлая жизнь. Начинаются размышления о жизненном задании человека; Зубрёжка отчасти помогает пережить то, что я вижу его с другой, и у них серьёзные отношения. Помогает волейбол и лыжный поход и разные поездки. Но всё равно я не снимаю маску, потому что сейчас НАДО быть гордой. А потом я уеду и больше никогда его не увижу.
В детских садиках во все времена было принято готовить концерты к утренникам в честь праздников. Праздник Нового года, сияющий и волшебный, дед Мороз и Снегурочка, появляющиеся в невиданных одеждах из неведомого мира, ёлка, игрушки и блестящая мишура вносили толику мистики в прозаическое наше существование. Детей одевали в костюмы сказочных персонажей, белочек и зайчиков, и они разыгрывали перед умиляющимися родителями сценки из жизни новогоднего леса.
В канун Нового 1953 года девочки нашей группы должны были танцевать танец снежинок. Мы на цыпочках двигались по кругу, приседая и наклоняясь, взявшись за руки, образовывали одну большую снежинку, собирались вместе, потом разбегались врассыпную, и, наконец, змейкой убегали со сцены.
Шла генеральная репетиция концерта, во время которой мне вдруг страшно захотелось писать. Почему-то в детские мои годы заявлять о том, что ты хочешь в уборную, было стыдно. Над этим смеялись. Я терпела, сколько могла. И вот уже последняя фигура танца, мы бежим змейкой, я, как самая высокая, бегу последней, а за мной тянется дорожка из капелек мочи. Я описалась. Это был позор на весь садик.
Танец "снежинок" в детском саду
Почему мы помним самые неприятные минуты своей жизни столь же отчётливо, как и минуты величайшей радости? Казалось бы, они должны были согласно законам психологии убраться в подсознание и исчезнуть. Но нет! Всю жизнь, стоит только вернуться в памяти к тому времени, позорная сцена встаёт перед внутренним взором, и ты корчишься от стыда.
