1956 год. 3-й класс. Начались смотры художественной самодеятельности. В моей жизни появились любимые фильмы. Долгожданный приём в пионеры. И папина война, которая снилась ему. Игры и забавы, конечно же, во дворе или на улице.
В 1957 году. Мы живём в Кировграде, я учусь в 4-м классе, учусь отлично, по-прежнему дерусь в ответ на дразнилки. выясняется, что Четвёртый завод спускаетс в речку Калатинку ядовитые ртутные отходы, и канава. по которой они текут пересекает нашу Октябрьскую улицу. Папа устанавливает брусья во дворе, и теперь есть где повисеть вниз головой и сделать 'лягушку'. Книги по-прежнему играют значительную роль в моей жизни;
1957 год. По-прежнему Кировград. Но с начала пятого класса начинается иная жизнь, жизнь подростка, полная противостоянию и товарищам по учёбе и, что особенно горько, семье. Одиночество в мире, с которым трудно смириться и которому невозможно подчиняться. Новые ощущения, половодье чувств. Начало жизни сердца
1958 год. Кировград. Пятый класс. Деятельное взаимодействие с миром и всё более глубокое погружение в свой внутренний мир. Книги и кино - вот основные инструменты познания и понимания жизни; Конфликты с одноклассниками; Любовь, занимающая всё больше места в голове и сердце;
1958-59 годы. Кировград. Шестой класс. Продолжается этап становление личности и взросление. Появляется склонность к литературной фантастике. Поэзия занимает всё большее место в голове и сердце. И по-прежнему, каждая, даже сама краткая встреча с ним, - событие неимоверной важности.
1959-60 год. Кировград. Седьмой класс. Взросление и сильная эмоциональность - жизнь сердца, где-то открытая, где-то прячущаяся в глубине души. Казалось, что продолжается время становления, но мысли, поступки и речи обретали всё большую глубину. Жизнь была сверх меры заполнена любовью, и всякое действие, всякое событие виделось сквозь призму любви;
1960-61 год. Кировград. Восьмой класс. Ранняя юность. У меня выковывается характер гордый и независимый. Нежелание подчиняться никому и ни в чём и, в то же время, стремление к лидерству во всём: в учёбе, в спорте, в межличностных отношениях с девочками в классе. Но в то же время сдержанность и осторожность в отношениях с Володей, сильное чувство к нему спрятано глубоко-глубоко;
1962 год. Качканар. Всесоюзная комсомольская стройка; Девятый класс. Ранняя юность. Живу под маской безудержного веселья и флирта. Нахожусь в центре внимания и даже принимаю участие в ВИА 'Девятый-бэ'; Пускаюсь во все тяжкие; Совершенно не нравлюсь себе. И школа не нравится. Учёба даётся слишком легко. Прошу родителей, чтобы отпустили меня в Кировград, доучиваться там в 10-м классе.
1962-63 годы. Кировград. Последний год в школе. 10-й класс; Тяжёлая жизнь. Начинаются размышления о жизненном задании человека; Зубрёжка отчасти помогает пережить то, что я вижу его с другой, и у них серьёзные отношения. Помогает волейбол и лыжный поход и разные поездки. Но всё равно я не снимаю маску, потому что сейчас НАДО быть гордой. А потом я уеду и больше никогда его не увижу.
Я не совсем понимала: от кого или от чего нужно освобождать человечество. Раз нужно, значит - нужно. Будем освобождать. Но прежде следует, как Островский, достичь вершины непогрешимости и совершенства.
Елена Горбовская:
Я думала, что главное в погоне за судьбой -
Малярно-ювелирная работа над собой:
Над всеми недостатками,
Которые видны,
Над скверными задатками,
Которые даны,
Волшебными заплатками,
Железною стеной
Должны стоять достоинства,
Воспитанные мной.
***************************
Когда-то я так думала
По молодости лет.
И я так думала. И хотела приносить пользу человечеству. В своём дневнике жаловалась: у меня столько сил и способностей, и всё это пропадает втуне, потому что я никому не нужна. Ощущение, что меня никто не любит, было очень острым. И мне казалось, что заслужить любовь можно, только став лучше и совершеннее всех.
Именно в ту же пору я и прочитала в "Юности" стихи Евтушенко:
У каждого - свой тайный личный мир.
Есть в мире этом самый лучший миг,
Есть в мире этом самый страшный час,
Но это все неведомо для нас.
Я перечитывала и повторяла про себя строки "У каждого - свой тайный личный мир…" и, наверное, каждый бы хотел, чтобы этот мир сохранился. Вот тогда я впервые подумала о папиной страсти к писанию романов. Он жил внутри - там, внутри своих рукописей. Вымышленный мир причудливо сплетался с действительностью и становился личным папиным миром. Папа не хотел, чтобы этот мир ушёл вместе с ним. Он яростно боролся за своё бессмертие, как он его понимал, выкладывая свою душу на страницы. Только благодаря этим сохранившимся следам его мыслей и чувств, я начинаю понимать, что за человек он был.
И я - тоже, как и папа, пишу, желая сохранить хотя бы усечённый образ своего мира в этих воспоминаниях, чтобы мои потомки когда-нибудь прочли их и получили представление о том, какая я была.
