1956 год. 3-й класс. Начались смотры художественной самодеятельности. В моей жизни появились любимые фильмы. Долгожданный приём в пионеры. И папина война, которая снилась ему. Игры и забавы, конечно же, во дворе или на улице.
В 1957 году. Мы живём в Кировграде, я учусь в 4-м классе, учусь отлично, по-прежнему дерусь в ответ на дразнилки. выясняется, что Четвёртый завод спускаетс в речку Калатинку ядовитые ртутные отходы, и канава. по которой они текут пересекает нашу Октябрьскую улицу. Папа устанавливает брусья во дворе, и теперь есть где повисеть вниз головой и сделать 'лягушку'. Книги по-прежнему играют значительную роль в моей жизни;
1957 год. По-прежнему Кировград. Но с начала пятого класса начинается иная жизнь, жизнь подростка, полная противостоянию и товарищам по учёбе и, что особенно горько, семье. Одиночество в мире, с которым трудно смириться и которому невозможно подчиняться. Новые ощущения, половодье чувств. Начало жизни сердца
1958 год. Кировград. Пятый класс. Деятельное взаимодействие с миром и всё более глубокое погружение в свой внутренний мир. Книги и кино - вот основные инструменты познания и понимания жизни; Конфликты с одноклассниками; Любовь, занимающая всё больше места в голове и сердце;
1958-59 годы. Кировград. Шестой класс. Продолжается этап становление личности и взросление. Появляется склонность к литературной фантастике. Поэзия занимает всё большее место в голове и сердце. И по-прежнему, каждая, даже сама краткая встреча с ним, - событие неимоверной важности.
1959-60 год. Кировград. Седьмой класс. Взросление и сильная эмоциональность - жизнь сердца, где-то открытая, где-то прячущаяся в глубине души. Казалось, что продолжается время становления, но мысли, поступки и речи обретали всё большую глубину. Жизнь была сверх меры заполнена любовью, и всякое действие, всякое событие виделось сквозь призму любви;
1960-61 год. Кировград. Восьмой класс. Ранняя юность. У меня выковывается характер гордый и независимый. Нежелание подчиняться никому и ни в чём и, в то же время, стремление к лидерству во всём: в учёбе, в спорте, в межличностных отношениях с девочками в классе. Но в то же время сдержанность и осторожность в отношениях с Володей, сильное чувство к нему спрятано глубоко-глубоко;
1962 год. Качканар. Всесоюзная комсомольская стройка; Девятый класс. Ранняя юность. Живу под маской безудержного веселья и флирта. Нахожусь в центре внимания и даже принимаю участие в ВИА 'Девятый-бэ'; Пускаюсь во все тяжкие; Совершенно не нравлюсь себе. И школа не нравится. Учёба даётся слишком легко. Прошу родителей, чтобы отпустили меня в Кировград, доучиваться там в 10-м классе.
1962-63 годы. Кировград. Последний год в школе. 10-й класс; Тяжёлая жизнь. Начинаются размышления о жизненном задании человека; Зубрёжка отчасти помогает пережить то, что я вижу его с другой, и у них серьёзные отношения. Помогает волейбол и лыжный поход и разные поездки. Но всё равно я не снимаю маску, потому что сейчас НАДО быть гордой. А потом я уеду и больше никогда его не увижу.
Новички всегда пользуются популярностью в классе, часто только потому, что привычные лица приелись, а тут что-то новенькое. Ну, а я не просто была новым лицом, я ещё и отлично училась (а в наше время это было почётно), играла в теннис и в волейбол. Да и сочинительство песенок способствовало тому, что многие мальчики симпатизировали мне. А я "отрывалась", флиртуя со всеми, но не допуская никаких вольностей типа объятий и поцелуев.
Сначала я обратила внимание на Володю Оськина. Он был высоким, чернокудрым, с большими чёрными глазами. Похож ли он был на Володю Глушкова? - Нет. И он совершенно не мог связно разговаривать, то есть был несколько диковат, на мой взгляд, поэтому я не стала заводить с ним никаких отношений.
Весь наш ВИА безусловно был в меня влюблён, Вовка Мандрыкин на репетициях пел своим смешным козлетоном, глядя на меня: "Этой весною мне рядом с тобой не быть. Как я хочу тебе розы дарить!" Из школы они меня провожали до дома всей гурьбой. Мы кидались снежками, делали на снегу "бабочек", смеялись и горланили песни, как бы продолжая репетицию.
Из трёх "музыкантов" я выделила Володю Самойлова, нашего пианиста, потому что он прекрасно катался на коньках. Всю зиму мы ходили с ним на каток, катались, держась за руки, как это было принято тогда. В эту зиму я значительно улучшила свои конькобежные навыки именно благодаря Володе. Никаких чувств я к нему не испытывала, просто использовала для самоутверждения.
Ещё один маленький флирт был с Витей Почестнёвым. Однажды на уроке он прислал мне записку, где что-то спрашивал, я ответила, он снова спросил что-то о моей жизни, о том, что я читаю, какую музыку люблю - в общем, обыкновенные вопросы, но сам факт, что он писал мне записки (до этого я никогда их не получала), приятно щекотал моё самолюбие. Он дружил с нашей общей одноклассницей Верой Круковской, поэтому никаких "таких" отношений между ним и мной не могло возникнуть.
Впрочем, никаких серьёзных отношений у меня ни с кем быть не могло, потому что был на свете Володя Глушков… Но я хотела внимания и я "играла" с ними, я хотела отомстить всему мужскому полу за то, как Володя поступил со мной.
