1956 год. 3-й класс. Начались смотры художественной самодеятельности. В моей жизни появились любимые фильмы. Долгожданный приём в пионеры. И папина война, которая снилась ему. Игры и забавы, конечно же, во дворе или на улице.
В 1957 году. Мы живём в Кировграде, я учусь в 4-м классе, учусь отлично, по-прежнему дерусь в ответ на дразнилки. выясняется, что Четвёртый завод спускаетс в речку Калатинку ядовитые ртутные отходы, и канава. по которой они текут пересекает нашу Октябрьскую улицу. Папа устанавливает брусья во дворе, и теперь есть где повисеть вниз головой и сделать 'лягушку'. Книги по-прежнему играют значительную роль в моей жизни;
1957 год. По-прежнему Кировград. Но с начала пятого класса начинается иная жизнь, жизнь подростка, полная противостоянию и товарищам по учёбе и, что особенно горько, семье. Одиночество в мире, с которым трудно смириться и которому невозможно подчиняться. Новые ощущения, половодье чувств. Начало жизни сердца
1958 год. Кировград. Пятый класс. Деятельное взаимодействие с миром и всё более глубокое погружение в свой внутренний мир. Книги и кино - вот основные инструменты познания и понимания жизни; Конфликты с одноклассниками; Любовь, занимающая всё больше места в голове и сердце;
1958-59 годы. Кировград. Шестой класс. Продолжается этап становление личности и взросление. Появляется склонность к литературной фантастике. Поэзия занимает всё большее место в голове и сердце. И по-прежнему, каждая, даже сама краткая встреча с ним, - событие неимоверной важности.
1959-60 год. Кировград. Седьмой класс. Взросление и сильная эмоциональность - жизнь сердца, где-то открытая, где-то прячущаяся в глубине души. Казалось, что продолжается время становления, но мысли, поступки и речи обретали всё большую глубину. Жизнь была сверх меры заполнена любовью, и всякое действие, всякое событие виделось сквозь призму любви;
1960-61 год. Кировград. Восьмой класс. Ранняя юность. У меня выковывается характер гордый и независимый. Нежелание подчиняться никому и ни в чём и, в то же время, стремление к лидерству во всём: в учёбе, в спорте, в межличностных отношениях с девочками в классе. Но в то же время сдержанность и осторожность в отношениях с Володей, сильное чувство к нему спрятано глубоко-глубоко;
1962 год. Качканар. Всесоюзная комсомольская стройка; Девятый класс. Ранняя юность. Живу под маской безудержного веселья и флирта. Нахожусь в центре внимания и даже принимаю участие в ВИА 'Девятый-бэ'; Пускаюсь во все тяжкие; Совершенно не нравлюсь себе. И школа не нравится. Учёба даётся слишком легко. Прошу родителей, чтобы отпустили меня в Кировград, доучиваться там в 10-м классе.
1962-63 годы. Кировград. Последний год в школе. 10-й класс; Тяжёлая жизнь. Начинаются размышления о жизненном задании человека; Зубрёжка отчасти помогает пережить то, что я вижу его с другой, и у них серьёзные отношения. Помогает волейбол и лыжный поход и разные поездки. Но всё равно я не снимаю маску, потому что сейчас НАДО быть гордой. А потом я уеду и больше никогда его не увижу.
Именно этот новогодний вечер мне хорошо запомнился. Может быть, и следующий тоже, но по другой причине. А этот вспоминается потому, что это был первый вечер в новой школе. Нам, восьмиклассникам, нужно было украсить большой зал на втором этаже. Используя проектор, мы перевели рисунки новогодних открыток на листы ватмана, раскрасили их и развесили на стены. У нас не было ни гирлянд из мишуры, ни серебристого дождя. Игрушки для ёлки кое-какие были, многое мы сделали сами. Клеили гирлянды из цветных колечек, причем цветной бумаги тогда тоже не водилось, мы красили тетрадные листы и вырезали из них полоски. Склеивали полоски в кольца, и из колец получалась такая цветная цепочка. Ими были украшены и стены, и ёлка. Но самым красивым в нашем зале был падающий снег.
Под потолком натянули белые бельевые шнуры на расстоянии метр друг от друга. На эти шнуры так же через метр были привязаны нитки с прикреплёнными к ним ватными шариками, поверх каждого шарика надевали снежинку из папиросной бумаги. Чтобы украсить весь зал, нужно было много снежинок. Все девчонки нашего класса занимались этим, наверное, дня два. Вырезали снежинки, конечно, дома. Самые прекрасные получались у Веры Шаламовой, они были такие изящные, тонкие, очень похожие на настоящие.
Когда мальчишки закончили крепить шнуры, эффект снегопада был полным. Было необыкновенно красиво.
Валя Огурцова на этом вечере пела песню, тогда ещё новую:
Хорошо, когда снежинки падают,
И от них кружится всё вокруг.
Хорошо, когда тебя обрадует
Твой любимый, твой давнишний друг.
Я не вижу, как идут прохожие,
Я не вижу, как кружится снег.
Он назвал меня своей хорошею
И сказал, что я красивей всех.
А я представляла такую вот картину. И на ней с первой попытки можно понять, кто был кто в моём воображении.
