1956 год. 3-й класс. Начались смотры художественной самодеятельности. В моей жизни появились любимые фильмы. Долгожданный приём в пионеры. И папина война, которая снилась ему. Игры и забавы, конечно же, во дворе или на улице.
В 1957 году. Мы живём в Кировграде, я учусь в 4-м классе, учусь отлично, по-прежнему дерусь в ответ на дразнилки. выясняется, что Четвёртый завод спускаетс в речку Калатинку ядовитые ртутные отходы, и канава. по которой они текут пересекает нашу Октябрьскую улицу. Папа устанавливает брусья во дворе, и теперь есть где повисеть вниз головой и сделать 'лягушку'. Книги по-прежнему играют значительную роль в моей жизни;
1957 год. По-прежнему Кировград. Но с начала пятого класса начинается иная жизнь, жизнь подростка, полная противостоянию и товарищам по учёбе и, что особенно горько, семье. Одиночество в мире, с которым трудно смириться и которому невозможно подчиняться. Новые ощущения, половодье чувств. Начало жизни сердца
1958 год. Кировград. Пятый класс. Деятельное взаимодействие с миром и всё более глубокое погружение в свой внутренний мир. Книги и кино - вот основные инструменты познания и понимания жизни; Конфликты с одноклассниками; Любовь, занимающая всё больше места в голове и сердце;
1958-59 годы. Кировград. Шестой класс. Продолжается этап становление личности и взросление. Появляется склонность к литературной фантастике. Поэзия занимает всё большее место в голове и сердце. И по-прежнему, каждая, даже сама краткая встреча с ним, - событие неимоверной важности.
1959-60 год. Кировград. Седьмой класс. Взросление и сильная эмоциональность - жизнь сердца, где-то открытая, где-то прячущаяся в глубине души. Казалось, что продолжается время становления, но мысли, поступки и речи обретали всё большую глубину. Жизнь была сверх меры заполнена любовью, и всякое действие, всякое событие виделось сквозь призму любви;
1960-61 год. Кировград. Восьмой класс. Ранняя юность. У меня выковывается характер гордый и независимый. Нежелание подчиняться никому и ни в чём и, в то же время, стремление к лидерству во всём: в учёбе, в спорте, в межличностных отношениях с девочками в классе. Но в то же время сдержанность и осторожность в отношениях с Володей, сильное чувство к нему спрятано глубоко-глубоко;
1962 год. Качканар. Всесоюзная комсомольская стройка; Девятый класс. Ранняя юность. Живу под маской безудержного веселья и флирта. Нахожусь в центре внимания и даже принимаю участие в ВИА 'Девятый-бэ'; Пускаюсь во все тяжкие; Совершенно не нравлюсь себе. И школа не нравится. Учёба даётся слишком легко. Прошу родителей, чтобы отпустили меня в Кировград, доучиваться там в 10-м классе.
1962-63 годы. Кировград. Последний год в школе. 10-й класс; Тяжёлая жизнь. Начинаются размышления о жизненном задании человека; Зубрёжка отчасти помогает пережить то, что я вижу его с другой, и у них серьёзные отношения. Помогает волейбол и лыжный поход и разные поездки. Но всё равно я не снимаю маску, потому что сейчас НАДО быть гордой. А потом я уеду и больше никогда его не увижу.
Должна сказать, что - в общем - качество учителей в 3-й школе было значительно хуже, чем в 5-й. Из очень достойных я вспоминаю только Юрия Фёдоровича Макарова, я уже о нём писала. Совсем плохо было у нас с географией. Её преподавал (редко такое бывало в школах) мужчина. Имя его я благополучно забыла.
Он нам сразу не понравился. Зайдёт в класс и как заорёт: "Всем встать! Смирно!" Ну, мы на это: "хи-хи" да "ха-ха". Он начинает злиться: "Что за безобразие!" А тут Юрка Василенко утробно так, не раскрывая губ: "У-у-у!" Ну, географ вообще приходил от этого в бешенство, журналом об стол: трах! "Кто это выл?" Юрка с готовностью: "Я!" - "Выйди вон!" Юрка и рад, не надо сидеть на уроке, Витька Фоминых за ним: "Я - в медпункт!"
Садимся. Грохот крышек парт. Каждый раза два стукнет. Географу сказать нечего.
Сели, достаём тетради, учебники. Кто-то методично начинает карандашом по парте постукивать. Географ снова в крик: "Как сидите?! А ну, руки на парты!" А в это время в замочную скважину Юрка или Витька как завоют. Географ - в коридор, а там нет никого.
Ну, в общем, нам это скоро надоело. По пол-урока ерундой заниматься мы не привыкли. Оценки он всем занижал. Решили мы на него пожаловаться директрисе. Она обещала разобраться.
Ждём. Однако ничего не меняется. Тогда мы решили устроить забастовку. Конечно, я всех на это действо подбила. Ушли мы с урока географии почти все, Людка Кичигина и Томка Харламова остались в классе. Ну, дело было добровольное, остались - и чёрт с ними! Пошли мы за школу, там был штабель брёвен, расселись мы на них. Сидим, ждём. Минут через двадцать пришла красная Людмила Петровна, наша классная, начала нас ругать. Ну, меня было трудно напугать, я на её ругань начала описывать поведение географа, девчонки меня поддержали. Под конец я заявила, что мы на уроки географии больше ходить не будем, пока нам не дадут другого учителя.
Скандал был большой. Собрали родительское собрание, начали родителей накачивать, чтобы они на нас повлияли, но толку было - чуть. Наши родители нас поддержали. Родительский комитет написал петицию директору, пришлось ей принимать меры. И ведь убрали этого солдафона из нашего класса. Что с ним дальше стало - не знаю. Вроде бы он из нашей школы перевёлся в другую.
