В кабинете директора шёл неприятный для Елисеева и неожиданный для меня разговор.

Мне не дали в спецотделе завода просмотреть свой же месячный отчет о работе группы. Я возмутился, потребовал объяснений. Мне сказали, что объяснения я получу у директора завода.

- Ты только успокойся, Сергей Иванович, - говорил Елисеев и сам был взволнован. - Я давно хотел вызвать тебя и поговорить. Всё откладывал, думал - обойдётся. Мало ли какие инструкции приходили и уходили. Вот и сейчас пришла новая жёсткая инструкция. Извлечение редких и рассеянных элементов, золота, платины секретятся. Запрещено передавать в телеграммах Главку открытым текстом, названия должны быть зашифрованы. Вот… А ты до сих пор не оформил допуск к секретной работе. Да тебя теперь, пожалуй, и не допустят. Воюю вот с Главком и министерством, отвоёвываю тебя.

- Не знал, что я у вас прохожу по картотеке неблагонадёжных. И в чём же меня обвиняют, могу я знать?

- Сейчас мы с тобой вместе и выясним, - сказал Елисеев и позвонил в спецотдел и в отдел кадров Пискуновой. - Принесите личное дело Басова. Мне очень жалко тебя… отпускать.

- Меня приказано снять с работы? - спросил я удивлённо. - Меня?! Который столько воевал! Столько крови пролил за Советскую власть! Я… враг?!

- Не одного тебя, а всех, побывавших на оккупированной территории, в плену, в окружении или ещё там как-то… Всех отстраняем. Не говори! Знаю, что несправедливо! - перешёл на крик Елисеев. Время такое, перетерпи.

- Значит, дело совсем не в том, что засекречена отчётность. Гусев же работает и остаётся! Гусев, сидевший за вредительство. Выбрасываете меня… Теперь с нами, с таким, как угодно можно поступать, немец больше не угрожает государству.

- Мне предложено тебя снять… Скажи, какого чёрта ты затянул с партийной принадлежностью? Чего не пишешь, не требуешь - успокоился? А у соответствующих органов в тебе сомнение. Если человек не восстанавливается, значит, не желает. Да и в Личном листке нашли у тебя… неточности: о пребывании на фронте и войне ты пишешь в свёрнутом, так сказать, виде, без расшифровки.

Раздался телефонный звонок. Звонил парторг ЦК Марков.

- Басов у тебя? - спросил Марков.

- У меня. Давай подходи и ты. Вместе будем объяснять.

- Пусть он потом зайдёт ко мне в партком. Разговор есть.

- Ты что, не хочешь участвовать в таком разговоре? Если мне одному решать - я против его снятия. Мне всё равно: с партийным он билетом или без такового. Мне - лишь бы работал с успехом. А работает он, как зверь…