А я, захваченный неодолимым стремлением поделиться собственным счастьем со всем миром, продолжал рассказывать. Я видел тень симпатии в глазах главврача, и это разжигало во мне желание переубедить его. Я взял книгу "Гигиена матери и ребёнка", полистал и, найдя нужное место, показал доктору:

- Смотрите, это компоновочный чертёж. Изображение дано в аксонометрии, простите, в перспективе. Как прекрасно устройство прилажено к боку конвертера! - старался я заинтересовать главврача, но видя, что доктор начинает охладевать к разговору и вот-вот последует категоричное "стоп!", я прибег к последнему средству. - Хорошо, мы сейчас вам покажем действующую модель. Фёдор! Листовой! - позвал я парня, лежавшего на соседней койке и укрывшегося одеялом с головой. - Давай сюда модель!

 

Фёдор Листовой, мастер конвертеров, техник, получивший диплом в этом году, здоровенный черноволосый детина, был "вечным спутником" в моих творческих поисках. Он попал в больницу с травмой ноги, уже выздоравливал. Здесь же, в палате, с нами лежал друг Федора, Володя Широких, электрик, киповец и слесарь "золотые руки". Лечился от фурункулёза. Четвёртым был старик Афанасий Назарович Алексеев, у него пошаливало сердце. Старый опытный фурмовщик, он не верил в мою "катюшу", однако, давал советы, как сделать её лучше.

 

На мой зов Федор и Володька соскочили с кроватей и извлекли из-за тумбочек модель пневмофурмовочной машины.

- Начинайте, ребята, - сказал я, и ребята с охотой и задором стали крутить ручку привода, заставляя двигаться поршни стволов вперёд-назад.

- Видите, всё делает машина, а человек только управляет ею.

- Та-ак, - сказал главврач, оглядывая экспериментаторов. - А чем вы меня ещё… порадуете?

Я не придал значения насмешливому тону главврача, уловив в его словах участливое расположение.

- Володя. Давай "камнееда" - сказал я.

На тумбочке перед доктором появилась встроенная в жестяную банку из-под американской тушёнки эжекторная пневмоустановка. В резиновую трубку, в которую должен был подаваться воздух, Володя дул ртом, Фёдор подсыпал истёртый порошок кварца. Воздух утягивал пыль. Получалось наглядно.

- Не пойдёт, - с кровати ворчал Алексеев.

Главврачу надоело.

- Вот что, больные, лечиться так лечиться, а не чудить. И чтоб я больше этого не видел.

После ухода главврача в палате появилась сестра-хозяйка со стопкой только что отобранных у меня книг. Принесла она и лист "синьки" с чертежами первой редакции проекта, бутылочку фиолетовых чернил с ручкой и стопку чистой клетчатой бумаги. Всё это она молча разложила передо мной и, не проронив ни слова, вышла.