В нашей новой квартире не пахло сыростью, печи хорошо прогревали все три комнаты. Никаких производственных и бытовых незадач не было. Всё вошло в свои берега, образованные нашим с Катей согласием, заботами о детях, предстоящим появлением нового члена нашей семьи. Ждали мальчика, уже и имя ему дали - Мишка.

Катя дохаживала последние недели. Была она очень полна, с трудом передвигалась по комнатам. Но переносила своё положение стоически, встречая меня с работы постоянной улыбкой. Все домашние работы по-прежнему лежали на ней, тут я ей ничем помочь не мог. Пытался найти помощницу, я получал достаточно, чтобы платить ей, но все желающие отпадали, когда узнавали о болезни Шурика.

Шурик… С Шуриком было плохо. Эпилепсия не отступала. Время от времени случались припадки, он мог упасть в любом месте. Местные врачи настояли на помещении его - на время, конечно - в Свердловскую психиатрическую больницу. Пришлось отвезти его туда, Катя в её положении с ним не справлялась.

Я перестал задерживаться на работе и спешил домой. Леночка целый день была в садике, забирал её оттуда я.

Катю очень угнетало отсутствие Шурика. Часто, возвращаясь, я заставал её с красными от слёз глазами. И ещё ей казалось, что я её брошу.

Я, как мог, разуверял её, шутил, добивался улыбки.

- Давай думать о том, кто у нас будет, - говорил я. - Тебе хочется девочку?

- По всем признакам, милый, - отвечала Катя, - должен быть мальчик. Серёжа, а вдруг я не разрожусь? Что-то страшно мне: пухну, как на дрожжах, - жалостливо признавалась она. - Как вы без меня будете?

- Ну, что с тобой, дорогая? С чего ты взяла? Тебе надо думать о том, что всё будет хорошо.

- Серёжа, я ведь не выдержу, если ты меня разлюбишь…, - обжигаясь горячим шепотком, проговорила Катя.

- Глупая ты девчонка. С чего это ты взяла?

- Серёжа, ты ни разу не сказал мне слово "люблю", а я так ждала… И сейчас жду.

- И поэтому ты думаешь, что я тебя не люблю, да? Люб-лю я тебя, только без деклараций. Я столько раз в юности и потом повторял это слово, что сейчас оно кажется мне ненужным. Надо быть экономнее во внешних проявлениях чувств, тогда больше останется внутри.

 

Накануне 7-го марта ночью Кате стало плохо. Она разбудила меня.

- Серёжа, милый, началось!

Я оделся и повёл согнувшуюся Катю вверх по проспекту Кирова к родильному дому. Часто останавливались.

- Милый, обожди! Как пополам пререзало! - говорила, задыхаясь, Катя. - Ой, не дойду.

- Дойдёшь! Ты у меня героиня…

Кое-как довёл я Катю до роддома. Едва её обмыли в ванной и переодели, как начались роды. Ранним утром 7-го марта Катя родила девочку, маленькую, чёрненькую, писклявую и, как позже оказалось, болезненную.

Имя Мишка, которое мы заготовили для будущего мальчика, пришлось отставить. Назвали девочку Наташей.