- День добрый, - буркнул Марков нам с Гусевым, изрядно перепачканным в графите. - Куда это вы послали Богданкина? - поинтересовался он у меня.

- За шабером в механический.

- И что, будет польза от графита? - кивнул Марков на ведёрко графита, разведённого в масле.

- Что-нибудь да будет, - уклонился я от прямого ответа.

Марков пристроился в сторонке на ящике и занялся своей трубкой. Богданкин довольно быстро привёл немолодого слесаря, и мы все втроём полезли в чрево дробилки Мак-Кулли.

Через некоторое время мы закончили зачистку эксцентрика, поставили его на место, залили масло, смешанное с графитом.

- Сергей Иванович, я боюсь, - сказал Богданкин. - А вдруг будет задир, и дробилка остановится?

- Не разлетится. Давай - к пусковому щиту! - крикнул я рабочему.

- Есть! - по-военному отозвался тот.

- Товарищ Марков, я не уверен! - в панике обратился Богданкин к парторгу.

- В чём дело, Басов? Остановитесь! Объясните… Вы не в свои сани садитесь!

- Некогда мне с вами… товарищ Марков. Потерпите, сейчас сами всё увидите, и объяснений не потребуется. А ты трусишка, Богданкин, Ещё в механики пошёл. У щита! - воззвал я. - Короткими толчками включай и выключай! Давай! Я приказываю!

- Боюсь, товарищ Басов! - крикнул рабочий.

- Ну, тогда я сам! - подошёл я к рубильнику.

- Не самовольничай, Басов! - прикрикнул Марков. - Отвечать будешь по всей строгости.

- Испугали! Семь бед - один ответ! - я включил рубильник. - Как там, Козырев? - крикнул я рабочему под дробилкой.

- Порядок! Провернулась без задира - залостилась. Можно вхолостую попробовать прокрутить.

- Включаю.

Дробилка рыкнула и тихо-тихо загудела. Я сам метнулся под дробилку, осмотрел, ощупал, не греется ли эксцентрик.

Дробилка работала спокойно пять, десять, пятнадцать минут.

- Командуй, Богданкин!

- Включить конвейеры с рудой!

Из Подбункерной галереи на ленте поползла наверх измельчённая руда.

Марков позвонил Елисееву.

- Дробилка работает с полной нагрузкой. Прямо у меня на глазах всё произошло. Просто не верится.

- Хватит шутить, парторг. Сегодня не Первое апреля! - не поверил Елисеев.

- А ты выйди да послушай, как рычит Мак-Кулли.