Я прошёлся по комнате чуть ли не в пляс. Радость переполняла меня, и я запел:

За дело, чёрт!

 

До утра горел свет в комнате конструкторов.

 

Полина Усова пришла на работу первой, и ей представилась такая вот картина: я спал, сидя за столом, уткнувшись носом в большой лист миллиметровки, а на полу и на столах лежали листки с эскизами, сделанными от руки, но выполненные в масштабе с простановкой всех размеров, допусков и видов обработки поверхностей.

Это были детали, узлы и общий вид пластинчатого питателя.

Тихо входили конструктора.

 

Всё конструкторское бюро неделю перечерчивало детали и узлы пластинчатого питателя. Когда всё было готово, я понёс кальки на подпись главному механику Шерстнёву. Тот схватил чертежи - и к Горскому.

- Николай Сергеевич, смотрите, что он сотворил! - Шерстнёв разложил чертежи перед Горским. - Давайте команду запускать в производство. И можно подавать заявку на рацпредложение в БРИЗ.

- А вдруг это изобретение? - спросил Горский, подсмеиваясь над простачком главмехом.

- Может, и изобретение. Во всяком случае, нигде подобных конструкций нет. В Краматорске выпускают металлические питатели, но те в десять раз тяжелее. А этот и лёгок, и прочен, - продолжал нахваливать Шерстнёв. - А какие у Басова планы на будущее!

- Знаю я его планы, - сквозь зубы промолвил Горский, сворачивая чертежи и возвращая их Шерстнёву. - Старый завод и фабрику сломать, выстроить новые. Впрочем… Внедряйте… Разве я против? Это действительно ценное техническое новшество, - сказал он скорбно, ставя на чертеже под словами "Утверждаю. Главный инженер" свою характерную подпись: ключик, стремительная линия и крутой хвостик с жирной точкой.